Ирина

– Совсем хорошо, – одобрил он. – А как из этих проблем можно извлечь личную, а точнее, наличную материальную выгоду для нас, при этом не обкрадывая армию?

Суть вопроса я поняла сразу, так как давно заметила некоторые особенности работы руководства, но озадаченно посмотрела на него…

– Вы не поняли вопроса, Ирина Юрьевна? Поясняю: у нас в стране давно сложились отношения – вы делаете вид, что платите, мы делаем вид, что работаем. Но есть люди, которые не могут работать, ничего не делая, и, трудясь по-настоящему, ищут возможность соответствующего для себя вознаграждения. Это наш случай. Теперь понятно? Сможете составить план работ в этом направлении?

– Постараюсь…

– Постарайтесь, Ирина Юрьевна, я оставлю вас в кабинете, часа на два.

Я уже обдумывала задание, понимая, насколько оно может быть важным для меня.

– А можно мне взять документы по этому предприятию?

– Нет. По памяти, краткий план…

Взяв стопку бумаги, я принялась за дело.

Когда он вошел, я еще не закончила с выводами.

– Что, уже два часа прошло?

Он посмотрел на часы:

– Два с половиной, – и стал разбирать документы на своем столе.

Через несколько минут я положила перед ним свои записи.

– Хорошо, идите, я вас вызову… – в его официальном тоне чувствовалось напряжение.

Работала я в тревожности – справилась ли? И только когда по вызову вошла в кабинет, увидев его лицо, поняла: всё нормально, и без приглашения присела к столу.

– Я надеялся, Ирина Юрьевна, что вы справитесь, но, что вы окажетесь такой умницей… – он в восхищении развел руками. – Это называется – «высший пилотаж»! Берите документы и готовьте группу из трех человек. Пусть они «роют землю» по-настоящему, а ваша задача сводить всё в нужном направлении. Направление, я вижу, вы прекрасно поняли. Итак, послезавтра в командировку… – С озорным недоумением он пожал плечами. – Чего сидим? Кого ждем?

Засмеявшись, я вышла, окрыленная…

Через неделю упорной работы: днем на предприятии, вечерами в номере гостиницы – я вручила ему доклад с выводами и рекомендациями.

Весь следующий день он изучал его, приглашая меня для пояснений, а через несколько дней к нам зачастили директор и главный инженер этого завода.

Несколько раз к Александру Владимировичу вызывали меня, и понурый вид приезжих красноречиво подтверждал качество моей работы. О результатах этой эпопеи ничего не было известно, но, судя по подчеркнуто уважительному отношению начальства, положение мое явно упрочилось.

Похвалив меня за исчерпывающие данные по текущим делам, Яков Моисеевич заметил:

– Теперь я спокойно могу добиваться ухода на пенсию – есть на кого оставить отдел.

– Ну, что вы, Яков Моисеевич, вам рано об этом думать.

Он с грустной иронией подкрутил ус.

– Может быть, может быть… Вам виднее…

Но похоже, намерение его было серьезным.

Меня стали привлекать к обсуждениям, в которых участвовали только Александр Владимирович и два начальника отдела. Мое присутствие никого не смущало, хотя разговоры велись очень откровенные. При мне директор фабрики, с которой продукция двойного назначения уходила в неизвестном направлении, озвучил сумму вознаграждения за содействие в продолжении процесса.

После совещания, напуганная величиной суммы, я зашла к Якову Моисеевичу.

– Вы действительно собираетесь уходить и назначить меня на эту должность? Яков Моисеевич, я не справлюсь, я боюсь…

– Присядьте, Ирина Юрьевна, и успокойтесь, мне давно следовало поговорить с вами. Начальником вас Москва не утвердит – слишком молоды. Когда я уйду, а уйти я планирую примерно через год, пришлют другого человека, и понятно, что он не скоро во всем разберется. Поэтому нужны вы, как специалист, и с этим условием меня отпускают. А специалиста я подготовил классного… На своей должности заместителя вы отвечаете только за работу, и пусть вас не пугают сомнительные дела и суммы. Вы этого испугались?

– Да, этого…

Он ненадолго задумался и, словно очнувшись, продолжил.

– Львиная доля уходит наверх, в ту же Москву, и поэтому, если понадобится, нас предупредят и прикроют. Тошно иногда становится, Ирина Юрьевна, но это система. Так что работайте спокойно.

После очередной результативной командировки меня вызвал шеф. Когда я вошла, они с Яковом Моисеевичем, удобно расположившимся в одном из трех кресел, стоявших вокруг журнального столика, что-то весело обсуждали.

Александр Владимирович, указав на кресло, сел напротив.

Обычно в этом кабинете все сидели на стульях вдоль стола, и, понимая, что мне оказывают особое расположение, я чувствовала себя скованно. Секретарша принесла кофе, и шеф, позвякивая ложечкой, неуверенно начал.