Исчезновение Залмана

В середине июля, под самый конец программы, Джилл приехала повидаться с Лансом. В писательской школе уже много десятилетий существовала традиция устраивать летние фестивали-праздники, во время которых участники семинаров читали свои новые вещи, сочиненные за время летней программы. Поэты читали другим поэтам, прозаики – прозаикам. А драматурги ставили одноактные пьесы и сами играли в них.

Джилл собиралась вместе с Лансом быть на чтениях, а сразу после фестиваля у них была запланирована поездка на машине в Монреаль и Квебек-Сити. Джилл и Ланс были вместе еще с середины третьего курса в Дартмуте. Вначале Ланс не понимал, почему она так хотела близости с ним. Джилл посещала вечера студенческого поэтического кружка, которым Ланс руководил, заучивала его стихи наизусть, общалась с его друзьями. Джилл была стройная и сероглазая, потомственная американка бостонских голубых кровей. Ее дед, отец и старший брат были адвокатами, специалистами по морскому праву. У Джилл дома, когда они приезжали в Бостон из Нью-Гэмпшира навестить ее родителей, Ланс чувствовал себя не в своей тарелке. Но при этом к окончанию университета их общие друзья почти не сомневались в неизбежности помолвки. Осенью Ланс должен был начать магистерскую программу по литературному мастерству в Браунском университете, а Джилл предпочла Гарвардский юридический факультет Йельскому, считавшемуся самым престижным в стране, только чтобы быть рядом с Лансом…

Джилл приехала после ланча, когда он лег вздремнуть. Она вошла в его комнату-мансарду, одетая в бежевые брючки с плетеным ремешком и белую блузку. Решимость, если не сказать непримиримость духа, ощущалась в ее пружинистой походке, чуть поджатых тонких губах, пепельных волосах, стянутых кожаным обручем.

– Ну, показывай, что ты там насочинял, – приказала она с нежностью, уже после того как рассказала ему о поисках квартиры на осень.

Ланс указал головой на стопку бумаг на столе у окна. Джилл быстро прочитала два стихотворения, лежащих в самом верху стопки.

– Раньше ты никогда не писал о деревьях и бабочках, – сказала она, садясь на его скрипучую кровать.

– Ты перекусила? – спросил Ланс.

– Остановилась по пути в бутербродной, как только съехала с хайвея.

– Хочешь, я покажу тебе окрестности?

– Конечно, хочу! Но попозже, – сказала она, целуя его в щеку. – Сначала я хочу пойти пробежаться и принять душ.

Стоя за полуоткрытой дверью гардероба, Джилл переоделась в футболку и спортивные короткие рейтузы. Перед тем как уйти, она опять поцеловала его – в шею и в затылок.

– Вернусь примерно через полчаса. Я люблю тебя.

Не прошло и пяти минут, как постучалась Тэмми.

– У меня тут новое стихотворение. Посмотришь?

– Конечно, посмотрю, – ответил Ланс натужно-развязным голосом. Он еще раньше сказал Тэмми, что Джилл приедет во второй половине дня. И что он уже некоторое время подготавливал Джилл, рассказывал ей про стихи Тэмми и про их дружбу. А вот про ночной стог сена пока не решился сказать, но непременно скажет при встрече.

Тэмми стояла перед ним босиком, в рубашке с закатанными рукавами и длинной свободной юбке, сквозь которую просвечивала белизна ног.

– Вот, взгляни, – сказала она, отдавая ему две рукописные страницы, заполненные пятистрочными строфами. – Немножко длинновато получилось. И я попробовала более сложную рифмовку.

Ланс, все еще сидя на своей кровати, положил страницы со стихами на колени. Тэмми стояла у окна, покачиваясь и что-то напевая. Он закончил читать стихи.

– Замечательно, Тэмми. Просто замечательно! – сказал Ланс. – И полурифмы прекрасные! Не рифмы, а миражи.

– Тебе правда нравится? – Тэмми подошла к кровати и села рядом с ним, подложив под себя ноги.

– Да. Еще как!

– Что ты будешь читать завтра? – спросила она.

– Джилл приехала, Тэмми, – сказал Ланс, не глядя на нее.

– А где она сейчас?

– Пошла на пробежку.

– Ты ей сказал?

– Нет еще.

– Скажешь?

– Конечно, скажу. Попозже, сегодня. Мне кажется, тебе лучше сейчас уйти, Тэмми.

– Хорошо.

И тут, словно в фильмах, где режиссеры будто бы случайно убивают своих героев кинжалом в спину, дверь открылась и в комнату вошла Джилл.

– Ой, Джилл, – Ланс встал с кровати. – Познакомься, это моя подруга Тэмми Лагранж. Поэтесса, о которой я тебе рассказывал.

Он встал посередине комнаты, между дверью и кроватью.

– Очень приятно, – сказала Джилл ледяным голосом. – А как ты собираешься представить меня, Эндрю? Как твою подругу Джилл Лоример, бегунью, о которой ты раньше ей рассказывал? Вот как у нас все замечательно. Трое друзей собрались попить чайку и почитать стихи.

Красные пятна пошли по шее и лицу Джилл, и без того потному и порозовевшему после бега.

– Джилл, ну зачем ты так? – сказал Ланс выразительно, не глядя ни на нее, ни на Тэмми.

– Зачем? А вот зачем. Ты что же, думаешь, я не знаю, что здесь происходит? Ты правда считаешь, что я столь наивна?

– Нет, вы не знаете… – в разговор вмешалась Тэмми, но Джилл прервала ее.