Искала я милого моего

Сегодня Элфи управилась довольно быстро и уже через час заглянула к Эмилии с отчётом, который, по сути, был перечнем указаний: злых духов не подкармливать, энергию порока не производить, а мясника по возможности сменить, ибо заказанная к ночи Сошествия парная телятина обойдётся в невиданную сумму, от которой небо гляди того упадёт на землю, а упомянутые духи обретут ужасную силу и овладеют миром.

Эмилия добродушно выслушала и пообещала поразмыслить над этим. В глубине души она считала, что в этой женщине и есть главная опасность для человечества, ибо выносить её и не исходить той самой порочной энергией способны только святые.

Плохую весть принёс мальчишка. Почтовый ящик Эмилии только выглядел обыкновенным, на самом деле его почти невозможно взломать, а когда внутрь падает письмо, на охранный контур приходит сигнал. Эмилия как раз вышла в сад, когда тоненько запел колокольчик, и потому успела увидеть маленькую тень, удаляющуюся от ворот. В записке был только адрес – дом неподалёку от садика Даль, и неприметная метка, подтверждающая, что послание от своего человека. Почерк Эмилия узнала и без подписи. Орен вряд ли назначит свидание попусту, поэтому не стала даже возвращаться в дом, прихватила только потёртую сумку из ниши на крыльце. Внутри всегда лежал нож, немного денег и несколько флаконов из тех, за которые понимающие люди, не задумываясь, отдали бы жизнь (не свою, конечно). Но все заинтересованные лица знали, что даже попытка прикоснуться к имуществу Эмилии заканчивается плохо не только для исполнителей, но и для заказчиков. Совершенствование защит было её маленьким удовольствием, которому она могла предаваться бесконечно. Нагородить ловушек и навешать следилок сможет любой дурак, примитивные системы стоят в каждом приличном доме наряду с обычными дверными замками. Эмилия же создала невидимую сеть, которая казалась почти разумной, настолько тонки были её настройки. Главная прелесть состояла в том, что она не мешала своей хозяйке. Сеть реагировала на прикосновение, взгляд, голос, дыхание, и потому некоторые двери выглядели незапертыми – ровно до тех пор, пока к ним не прикасался посторонний. Для Эльфриды, нескольких доверенных людей и кошек существовал определённый доступ, но в полной мере он был только у Эмилии и Гамлета. Простыми замками и засовами в доме тоже не пренебрегали, хотя порой возникало ощущение, будто сеть немного обижается, если хозяйка пользуется тупой механикой. Но Эмилия помнила, что самые осторожные лисицы, чересчур увлёкшись хитростями, попадаются на грубые приёмы. Идеальная защита должна быть разноплановой и учитывать самые невероятные возможности: а вдруг в дом врежется метеорит, разом пропадёт вся энергия, Эльфрида окончательно сойдёт с ума и попытается обнести сейфы или коты вступят в преступный сговор с врагами? Как ни смешно звучит, но Эмилия допускала любое развитие событий. Мир велик, непознаваем и всегда готов убить тебя непредсказуемым способом.

Всю дорогу Эмилия измышляла экзотические варианты покушений и в переулок Дружбы свернула, хихикая. Но улыбка сама собой исчезла с губ, когда она увидела толпу зевак, топчущихся под роскошным огненным деревом, распахнутую дверь подвала и жёлтую полицейскую ленту, натянутую в проёме. А самым безнадёжным был запах – густой сладковатый смрад, не оставляющий никаких иллюзий. Эмилия поднырнула под ограждение и остановилась у стены, привыкая к полумраку. А когда привыкла и разглядела тело, лежащее на каменном полу, непроизвольно зажала рот тем извечным жестом, каким женщины всех времён и народов удерживают рвущийся крик.

Этот уродливый, стремительно разлагающийся труп был маленькой Надией – буквально на прошлой неделе был ею, а теперь она стала гнилым мясом.

Орен подошёл к ней, обнял и сказал единственно правильную фразу, которая могла её утешить:

– Спокойно, она умерла легко. Это сделали уже после.

Другой бы не помогло, но Эмилия чуть расслабилась и задышала ровней. Ей не хотелось, чтобы Надия страдала, а остальное… что ж, за всё остальное наказать проще.

Дело в том, что у милой Надии теперь не было волос. Совсем-совсем, они исчезли вместе с кожей – проще говоря, кто-то оскальпировал местную дурочку, к счастью, предварительно перерезав ей горло.

– Кому-то понадобилась её удача, – заметил эксперт, работавший с телом.

Следовало бы самой всё осмотреть, но уж очень не хотелось. Поэтому кивнула Орену:

– Зайди ко мне ближе к вечеру, пожалуйста, – и выбралась на солнечный свет.

– Да, и вот ещё что! – Её окликнул эксперт, пришлось обернуться. Он протянул ей пинцет, в котором был зажат цветок, покрытый бурыми пятнами: – Это лежало у неё на груди. Какой-то цветущий цитрус, мы позже уточним.

Закат встречали у моря, сидя в обнимку на деревянных ступенях, спускающихся от набережной к пляжу. Рассматривали купальщиков, ныряющих в заходящее солнце, и сплетничали о женщинах. Как всегда, здесь было на что посмотреть: некоторые девушки прикрывались только крохотными лоскутками ткани, другие укутывались с головы до ног, причём с качеством фигуры это никак не соотносилось.