– Теперь мы что-то вроде коммунистов, что-то вроде анархистов, что-то вроде фашистов – но в каждом случае необходимо употребить слово – «более». То есть мы превзойдем коммунизм в том, что о каждом человеке будет заботиться мировое государство; для каждого будет найдена работа, так как государство будет контролировать каждый бизнес. Мы более анархисты, чем анархисты в некоторых отношениях: мы собираемся покончить с деньгами и правительствами всех видов, кроме нашего, конечно. Мы больше выступаем за силу, чем фашисты, потому что всемирное правительство должно находиться в руках одного человека – и независимо от способов, которые приведут к свержению остальных правительств. Естественно, поскольку мы террористы, понятно, что революция не может быть совершена без кровопролития, и мы выступаем за кровавую революцию.
Дэвид на мгновение задумался. Все это казалось чрезвычайно странным.
– Что же получу я? – многозначительно спросил он.
– Станете диктатором мира, прежде всего.
– Мне это не нужно. В этом году я рассчитываю заработать двести тысяч фунтов.
Бомартен взволнованно вскочил на ноги.
– Мы дадим вам пятьсот.
– Подождите минутку, – вмешался Дэвид. – А вам-то что с этого?
– Я хочу только одного, – ответил Бомартин в порыве эмоций. – Я желаю заведовать строительством городов. Я хочу возводить красивые здания разных цветов, которые будут гармонировать в определенной цветовой схеме, с перекидными мостами между ними, и посадочные площадками для самолетов, чтобы они могли садиться в городах. У нас есть люди, проектирующие самые прекрасные воздушные корабли, которые вы когда-либо видели, – построенные из сверкающего металла и отлично обтекаемые, они могут летать со скоростью тысячи миль в час и пускать всевозможные смертоносные лучи и бомбы.
Дэвид терпеливо ждал, пока мсье Бомартен остынет.
– У вас всего полмиллиона членов? Этого едва ли достаточно.
– Я знаю, – поспешил согласиться Бомартен. – Но с вами в качестве лидера мы можем заставить последовать за нами почти каждого человека в мире. За нами стоят самые влиятельнейшие, богатейшие люди мира.
– Почему?
Бомартин развел руками.
– В основном по той же причине, по которой я хочу видеть мировое государство у власти – чтобы у нас были изысканные города с самыми совершенными цветовыми узорами, с евгеникой и красивыми воздушными кораблями, и ненадобностью денег.
Дэвид схватился руками за голову.
– Мне это кажется безумием.
Бомартин энергично закивал.
– В этом-то и вся прелесть. Наполеон хотел только завоевать мир. О том, что он собирался делать с ним потом, он даже не удосужился подумать. Но у нас есть определенные цели. Мы хотим возвысить мир, украсить его. – Он восторженно возвел глаза к потолку.
– Пятьсот тысяч фунтов? – спросил Дэвид.
– Да!
– А какова гарантия оплаты?
Бомартен выглядел изумленным и не скрывал примеси обиды в своем удивлении.
– Но ведь мы не можем подписывать бумаги. Никакого контракта. Это одна из тех вещей, против которых мы выступаем. Вам придется довериться слову Совета Семи.
– Это вряд ли конкретная гарантия.
– Нет. – Бомартен нацарапал номер телефона на своей визитке и протянул ее Дэвиду. – Но я предоставлю вам брошюру с целями нашей организации, а также машинописную копию нашей стратегии, если вы присоединитесь к нам. Пока вы думаете – держите это в секрете, разумеется, и никому не разглашайте – и позвоните по этому номеру, когда решите. Просто назовите свое имя человеку на другом конце провода и скажите «да» или «нет». Через десять дней после того, как вы скажете «да», на ваше имя в Банке Англии будет внесено пятьсот тысяч фунтов золотом, и каждый последующий год – еще пятьсот тысяч золотом. Взамен вам придется отказаться от всей остальной работы и следовать нашим инструкциям – с вашими собственными изменениями и усмотрениями, естественно.
Он пожал Дэвиду руку, нахлобучил шляпу и выскочил так же быстро, как и вошел.
– ТЫ БЫЛ великолепен, так мастерски защищая мою честь, – пролепетала миссис Клара Уиджи, которая по понятным причинам известна также была как «Пышечка».
Дэвид, стоя у камина, холодно посмотрел на нее сверху вниз. Нужно было иметь более молодой и менее близорукий глаз, чем у нее, чтобы заметить слабую, но откровенную усмешку на его красивом лице. Он грациозно затянулся сигаретой, проглотил дым и закашлялся. Курение имело для него больше внешнее значение, чем смысл. Он бросил сигарету в камин.
– Иди сюда и сядь рядом со мной, – взмолилась она, крепко вцепившись в подлокотник большого дивана.
Он медленно пересек комнату и неуклюже оперся на спинку, засунув руки в карманы и вытянув ноги в прямую линию, опираясь на пятки.
– Разве ты не хочешь жениться на мне? – повторила она, наверное, в тысячный раз с тех пор, как неделю назад увидела окровавленный, потерявший сознание сгусток, лежащий у ног Дэвида, являвший собой «Булыгу» Гарри Крэнка, английского чемпиона мира.