Искры и тени

Она ступала по песку, затем по растрескавшемуся, проросшему травой асфальту, по битому стеклу, хрустевшему под ее легкими сандалиями. Джезерит забавляло удивление команды вызывальщиков: как бесплотный дух обрел материальное тело? Нравилось раболепное поклонение старого колдуна, готового целовать землю, где ступала маленькая ножка. Все верно, рядом со слабыми людьми Тень всемогуща.

Джезерит села в автомобиль рядом с Джамалом, тем самым заявляя другим о своем главенстве – я впереди, я поведу вас. И только Смолин еще сомневался – в правильном ли направлении?

В то же время Дельта покинула кабинет мэра. Дядя городского главы собирался продолжить свое существование за пределами этого мира, и она с азартом предлагала старику разные варианты новой жизни. На выходе из мэрии меж лопаток кольнуло, грудь сдавило тяжелое и темное чувство безысходности. В горле набух комок, который никак не удавалось сглотнуть.

Дарья Фелисия судорожно хватала ртом холодный осенний воздух, пахнущий выхлопными газами, заводским дымом, ароматизаторами, перемешавшимися с ароматами пищи из окрестных кафе. Раздумывала Дельта недолго, отпустила водителя, дважды обмотала вокруг шеи узорчатый шарф из тонкой шерсти и медленно пошла по улице, соображая, что ей дальше делать. Она поняла – на Землю-1 пришла Тень.

Земля-56. Город Барск. 1–2 ноября. Маша

Весь следующий день после трагической ночи Машка провела в больнице. С ней беседовали психологи, у нее брали анализы доктора. С работы сорвалась мама, приставала с расспросами и к Маше, и к врачам. Передохнуть и осмотреться удалось только после обеда.

По разговорам врачей стало понятно, что в городе творилось не пойми что. Куда-то сбежали Эл и Злат. Ника появилась лишь раз в сопровождении военного отряда, «наделала шума», допросила Ксану и испарилась.

Даже из окна палаты было видно, что город наводнили военные. В небе стало тесно от вертолетов и шлюпов. Санитарки в коридоре шептались, что за озером к длинному шпилю одного из небоскребов даже пришвартовался дирижабль.

Машка прислушивалась, присматривалась, а сама пыталась успокоиться, не думать, что этажом ниже в закрытой палате лежит тело Доры. Клона утыкали датчиками, точно мишень дартс – дротиками.

Двумя палатами левее держали Роксану. У двери выставили охрану и навестить девушку удалось лишь в присутствии вооруженного дяденьки со шкафоподобной фигурой. Машка даже попыталась мысленно измерить, насколько дяденька в серо-зеленой форме выше и крепче Бронислава.

Находиться рядом с Роксаной было тяжело. Слишком много потрясений выпало на ее долю. А после визита Ники Верховицына-младшая, казалось, окончательно перегорела, сжалась, ссохлась. Она сидела на кровати, укутавшись одеялом до глаз, одинокая, точно древнее привидение.

И Машка поторопилась побыстрее убраться прочь. Лучше просиживать часами рядом с пустой оболочкой Доры и надеяться на чудо, чем коротать время на одном этаже с Ксаной.

К четырем вечера проснулся Ланс. Он тоже был зол, нелюдим.

– А где «здрасте»? Как медведь-шатун! – возмутилась Иванова, пытаясь привлечь внимание к себе.

– Привет, – ответил парень сквозь зубы. Одет он был тепло и небрежно, вокруг шеи в несколько слоев намотан шарф, в глазах нездоровый блеск, тяжелая броня щитов от психологического сканирования выставлена напоказ – только попробуй тронь!

Ланс отодвинул Машу от двери в палату Дорофеи, тщетно подергал за ручку и вжался лбом в стекло, простоял без движения минут десять. Маха не лезла, но поняла одно – превращаться в того, кем стали Ланс и Ксана, она не намерена. Доре этим не поможешь.

Маша позвонила Гоше. Тот примчался не один, а со всей байкерской командой, растревожил больничный двор ревом моторов, уговорами и посулами миновал приемный покой и очутился в комнате для посетителей.

– Го-ошка! – Маша не удержалась, повисла на шее у парня, прижалась к холодной колючей щеке, раскрыла эмоции, нисколько не таясь.

– Эй, дай разгрузиться, я даже обнять тебя не могу, – «возмутился» ее друг. – Как ты?

– Терпимо. – Она отлипла от парня, забрала у него мотоциклетный шлем и пакет с лакомствами, бесцеремонно кинула на дерматиновый диванчик. – Гошка, – она взяла его за руки, усадила рядом с собой, не выпуская рук, – мы же даже твой день рождения не отметили!

На шее байкера рядом с серебряным самолетиком блестела половинка сердечка с Машиным именем (вторую половинку с именем Гошки носила сама Мария). И девушка с грустью вспомнила, что Дорин подарок ее другу так и стоит на полочке нераспечатанным.

Машке хотелось говорить о чем угодно, только не о том, что происходит у нее в душе, не о том, что творится с друзьями. Не получилось.

– Утром в лаборатории что-то взорвалось, – начал сине-волосый байкер, поглаживая ее пальцы. – Марина Верховицына погибла. Ксанин отец в очень тяжелом состоянии. Раненых, говорят, до сих пор по больницам развозят.

Вот оно что! Выходит, Ника не пощадила Ксанку все ей рассказала. Каково девчонке! Машка из-за клона убивается, а тут человек второй раз семьи лишился!