Искупление

Она испекла печенье и сделала какие-то хитрые сэндвичи накануне наших работ на винограднике. Я говорю «хитрые», но на самом деле они были самые обычные. В захолустных магазинах не продают ничего, кроме сэндвичей с сыром и ветчиной. Сестра же сделала их с вареным яйцом, ветчиной, огурцом… Потом завернула их в очень красивую бумагу – а сами сэндвичи были в форме сердца – и положила в корзинку, на дно которой постелила платочек в клубничку.

У сестры была тяжелая форма астмы, поэтому ее редко просили помогать в поле. Все это она сделала ради меня. Да, астма… Она бывает даже у тех, кто живет в городе с самым чистым воздухом в Японии.

Однажды в начале июня, во время отдыха от полевых работ, я отправилась к заброшенному дому с печеньем, которое испекла сестра. В тот день я заметила, что кое-что выглядит чуть по-другому. Была видна задняя дверь в дом, обычно закрытая широкой доской, прибитой к стене гвоздями. Темно-коричневая, с позолоченной дверной ручкой.

«Может быть, она открыта», – подумала я с восторгом и потянула за ручку, но дверь была заперта. Полная разочарования, я стала смотреть в замочную скважину под ручкой и вспомнила, что в каком-то сериале по телевизору кто-то открывал замок шпилькой для волос. Я вытащила из прически шпильку и вставила ее в замочную скважину. Я даже особо не ждала, что это сработает, а получала удовольствие от самого процесса. Я повернула шпильку внутри скважины, почувствовала, что она во что-то уперлась, потом еще раз медленно повернула ее – и услышала щелчок, как будто открылся замок. Все это заняло меньше минуты.

Я медленно толкнула тяжелую дверь и вошла. Внутри была кухня. Несколько встроенных полок, но никакой посуды, кастрюлек, сковородок. В глубине виднелась барная стойка, и мне вдруг показалось, что я попала в другую страну.

Мне не хватило храбрости пройти внутрь. Первой мыслью было: «Я расскажу об этом сестре», – но я сомневалась, стоит ли вести ее в такое пыльное помещение. Когда ей становилось хуже, это было ужасно. Поэтому на следующий день я обо всем рассказала Маки. Та всегда неплохо придумывала интересные игры – правда, не настолько хорошо, как моя сестра.

У нас была большая детская компания, но мы попали бы в неприятную историю, если б наши товарищи по школе или их родители узнали, что мы играем в заброшенном доме. Поэтому мы особо никому об этом не рассказывали, только одноклассницам из Западного района. Тем самым девочкам, которые оказались потом на месте убийства.

Как только мы открыли дверь, все пятеро вошли внутрь с замиранием сердца, а потом стали веселиться от души. Я впервые в жизни увидела настоящий камин, кровать с пологом, ванну, стоящую будто на лапах. У Эмили в доме тоже было много необычных вещей, которые я до того никогда не видала, а ничто не опустошает душу так, как вид чудесных вещей, которые принадлежат другому. Конечно, заброшенный дом мне не принадлежал, но, с другой стороны, остальным – тоже. К тому же и Эмили обалдела от вида камина – она увидела его впервые. Этот дом стал нашим общим замком, тайным убежищем.

Эмили внесла интересное предложение.

– Давайте спрячем в камине сокровища, – сказала она. – Это будут не просто сокровища, а наши памятные подарки; к каждому мы приложим письмо тому человеку, кому хотим его оставить.

В этом возрасте все придумывается легко, и мы полностью погрузились в игру. Принесли наши ценности из дома, выложили их в гостиной, чтобы написать письма. Я написала свое сестре, которая якобы умерла:

Дорогая сестра, спасибо, что была всегда ко мне добра. Я изо всех сил постараюсь, чтобы мама с папой не грустили, отдыхай на небесах.

Так я написала, насколько помню. Пока писала, почти сама поверила, что сестра умерла, и даже всплакнула. Я положила в красивую жестяную коробочку письмо вместе с книжной закладкой с засушенным цветком, который сестра купила мне во время школьной экскурсии. Коробочку принесла Эмили, сказав, что раньше там было печенье.

Каждая из нас запечатала письмо, никому его не показав, но сокровища мы друг другу продемонстрировали. Саэ принесла носовой платок, Маки – механический карандаш, а Акико – брелок. Типичные детские драгоценности. У Эмили же все было не так. Она принесла серебряное кольцо с красным камушком. Даже деревенские дети вроде нас сразу поняли, что оно не игрушечное. К тому моменту мы уже немного привыкли к тому, что у Эмили много дорогих вещей, но кольцо нас буквально очаровало.

– Можно померить? – спросила я, протянув к нему руку.

Но Эмили возразила:

– Никому, кроме меня, нельзя его примерять.

Это было похоже на слова какой-нибудь принцессы из сказки. Она аккуратно убрала его в коробочку.

– Тогда нечего было его приносить, – пробормотала я, слегка раздраженная. Эмили тем временем прятала жестяную коробку с нашими богатствами в камин. Кажется, она меня услышала.

Через неделю Эмили пришла ко мне домой.