Искупление кровью

— Не хватать меня? Знаешь, я не собираюсь покидать этих мест…

— Я собираюсь, — призналась она.

Он вдруг увидел ее висящей на решетке окна. Заживо сгоревшей в камере. Или обескровленной. Он с силой встряхнул ее:

— Марианна! Я не хочу, чтобы ты умерла!

— Умерла? Наоборот… Теперь, когда я выйду на волю, я вовсе не хочу умирать…

Даниэль смотрел на нее, ничего не понимая. Не надо забывать, что она сейчас под действием мощного наркотика. Мечтает об освобождении, лучше ей подыграть, не ломать кайф. Он постарался ее утешить:

— Но когда ты выйдешь на волю, мы сможем продолжать видеться! Просто это будет не здесь…

Собственные слова привели его в ужас. Когда ты выйдешь на волю, я буду гнить в гробу. Глаза Марианны блестели, как огоньки на рождественской елке.

— Я это знала! — взволнованно проговорила она. — Знала, что ты уедешь со мной! Что мы никогда не расстанемся!

Марианна снова прильнула к нему. Даниэль задыхался от нежности.

— Нет, мы никогда не расстанемся, Марианна…

— Обещаешь?

— Обещаю.

Он с трудом разомкнул объятия. Отнес ее на койку, прикрыл одеялом горячечный бред. Поцеловал в лоб и на цыпочках направился к двери. Слишком взволнованный, чтобы выдержать остаток дня.

— Даниэль?

— Да?

— Вот увидишь, жить в бегах не так уж и трудно… Мы справимся… И потом, я буду тебя защищать.

Среда, 22 июня, — 13:15

Проклятые спазмы в желудке. Ящики безнадежно пусты. Голод терзал Марианну, которая сидела перед подносом с давно остывшим обедом.

Она все равно не могла проглотить ни куска. Это ведь и не еда вовсе. Мерзкая мешанина, которой только свиней откармливать. К тому же оголодавших свиней… Нет, голод терпимее, чем мысль о том, чтобы протолкнуть в себя эту адскую смесь, которая способна пробуравить кишки.

Марианна, чтобы обмануть совершенно пустой желудок, выкурила сигарету. Запила это литром воды. На утренней прогулке она выложилась по полной. Сделала даже больше отжиманий, чем сама ВМ! Отсюда такой дикий голод, который нечем утолить. Нужно продержаться до семи вечера. В надежде, что ученики чародея, работающие на кухне, к вечеру изобретут что-то получше.

Она разлеглась на койке, включила плеер. Джей Кей забушевал в наушниках, она заерзала на почти плоском матрасе. Убить время до прогулки. Мечтать, снова и снова. Вывести из оцепенения дух, скованный четырьмя годами тюрьмы. Снова внушить ему мысль о свободе.

Сердце внезапно подкатилось к горлу. Сразу за подушкой — Маркиза, прямая как палка. Марианна выключила плеер, приподнялась.

— Душ! — объявила надзирательница. — Я тебя зову уже пять минут…

Марианна сняла наушники:

— Я вчера была в душе.

— По летнему времени директор распорядился предоставлять душ каждый день, каждой из заключенных… Так что не заставляй меня ждать.

— Вот молодчина! — хмыкнула Марианна, поднимаясь.

Странно, что она не сказала мне ни единой гадости, думала Марианна, собирая туалетные принадлежности. Может быть, она в конце концов отступилась. Я вчера поставила ее на место! Заткнула ей пасть!

Но только от вида ее лица, от запаха ее духов Марианна испытывала невыносимое желание вцепиться ей в горло.

Эмма. Умерла по ее вине.

Марианна собрала вещи и вышла в коридор, где оказалась первой. Опираясь о защитную сетку, продолжала пританцовывать под разболтанные ритмы Джея Кея, которые продолжали звучать у нее в голове.

Стадо собиралось медленно, по мере того, как открывались двери. Среди овечек, направлявшихся на помывку, Марианна опознала трех гиен. Теперь стая потеряла вожака. Не может ходить на охоту. Они опустили глаза перед совершившей казнь. Тогда Марианна поймала себя на том, что упивается своей властью.

Они боятся меня! До усрачки!

Маленький батальон двинулся в путь строевым шагом. Маркиза их закрыла в комнате, выложенной плитками, прогнившей до основания. Марианна разделась и в одних вьетнамках вошла в третью кабинку, наименее отвратную. Вода чуть теплая. Не более того. Лучше, чем ничего. Она щедро намылилась, быстро нанесла на волосы шампунь, потом стала ополаскиваться, закрыв глаза. Восхитительно. Особенно два дня подряд!

Но вдруг чьи-то руки вцепились в нее. Она поскользнулась, врезалась в фаянс со всего размаха. Разлепила веки, мыло затекло в глаза, сжигая радужку. Две тени грубо вырвали ее из кабинки и поволокли в конец центрального прохода, где уложили на старый, шатающийся стол.

Все они скопились здесь. Девять зэчек, умышляющих против нее.

Организованная преступная группа.

Марианна поняла. Это ловушка, подстроенная Соланж. Ее жизнь держалась на волоске. Одна из гиен, стоявшая сзади, рукой прижимала ей шею и ладонью закрывала рот. Две другие держали запястья. Еще двое вцепились в щиколотки. Не пошевелиться. Эскадрон смерти все предусмотрел. Три женщины стояли поодаль, просто наблюдали за экзекуцией. А девятая вышла вперед с ножом в руках. Марианна тут же вспомнила ее имя. Память не подводит, когда надвигается смерть. Брижит, правая рука Джованны во времена ее славы. Чернокожая девица с бритым черепом. Внушительная фигура.

— Раздвиньте ей ноги! — скомандовала Брижит.