Искупление кровью

Марианна, согнувшись пополам, медленно опустилась на пол. Слишком изможденная, чтобы сражаться. У Маркизы были развязаны руки, она могла довершить начатое. Первым делом она пнула Марианну ногой в живот. Так, на закуску, чтобы быть уверенной, что она не станет сопротивляться. Потом швырнула плеер на пол. Растоптала его каблуком. Потом настал черед будильника, который там же закончил свой короткий жизненный путь.

Потом Соланж снова нависла над Марианной, которая по-прежнему лежала на боку. Получив дополнительный удар по ребрам, она наконец увидела, как мучительница покидает камеру.

Марианна медленно приходила в себя, глубоко дышала, прижимая руки к омертвевшему животу. Чувствовала, как горячая кровь обильно струится между бедер, стекает по ноге, и жестокая боль раздирает плоть. Она подползла к плееру. Сломан непоправимо.

Тогда Марианна зарыдала. Минуты шли, а она все захлебывалась слезами. Уничтоженная, израненная, униженная. Но нужно было как можно скорей остановить кровотечение. С отвагой, уже нечеловеческой, она дотащилась до умывальной, чтобы обработать рану. Продезинфицировала с помощью мыла, скрипя зубами, чтобы не кричать. Изготовила повязку из всех своих носовых платков. Но кровь продолжала течь. Гигиеническая прокладка сгодится на время, пока не остановится кровь. Решив не надевать джинсы, она забралась в койку. Дрожа с головы до ног, со вкусом ненависти во рту.

Камера 119 — 15:55

Моника Дельбек открыла дверь, чтобы объявить о прогулке. Разглядела силуэт Марианны под одеялом.

— Я не пойду, — пробормотала она еле слышно.

— Что с вами? Вы совсем бледная! Хотите показаться врачу?

— Нет, благодарю. Это пустяки, уверяю вас…

Охранница повернулась и заметила на полу обломки.

— Что здесь произошло?

Марианна уже не знала, что придумать, чтобы она ушла. И можно было бы страдать спокойно.

— Ничего, — сказала она. — Стол перевернулся, все упало…

Охранница нахмурилась, подобрала разбросанные по полу детали, положила их на стол. Все-таки не стала докапываться до правды, закрыла дверь, а вместе с тем и глаза. Столько хлопот с этой заключенной.

Марианна, чуть дыша, забилась под одеяло. Ей было не только больно, но и страшно. Маркиза могла вернуться в любой момент. А она не в силах противостоять. Во время прогулки она теоретически в безопасности. Но потом?

Кровь, кажется, наконец решила задержаться у нее в венах. Марианна лежала неподвижно, прижимая к ране платки. Единственный способ остановить кровь. В любом случае малейшее движение доставляло такую боль, что лучше было не шевелиться. Время от времени она разражалась слезами, когда страдание переполняло ее и нужно было выплеснуть избыток. Слышала, как женщины развлекались во дворе. Среди них — те, что истязали ее. Радовались солнцу, ликовали, преподав урок Марианне Ужасной. Дрожащей от ужаса под одеялом. С кровавой коростой между бедер.

— Я вас всех поубиваю, — шептала она, кусая подушку. — Прикончу всех…

Значит, ей суждено страдать до конца. До той самой вожделенной свободы. Сколько осталось времени? Главное, дожить до того дня.

Ослабев, она впала в какое-то горячечное забытье. Боролась с армией теней: злобные лица, каннибальский смех. Снова растянута на столе, нож в глубинах плоти. Боль, крики, кровь… Она заметалась. Застонала. Наносила удары по воображаемым противникам. Глаза ее бешено двигались под сомкнутыми веками. Сердце давало сбои.

Она вырвалась из кошмара, когда заключенные стали подниматься. Скопившись в коридоре, они гомонили, их громкие голоса как будто топтали измученный мозг Марианны. Кровь потекла опять. Рана открылась, пока Марианна металась в бреду. Но у нее не было сил подняться. Мало-помалу шум затих. Но тишина оказалась более мучительной. Даже устрашающей.

Она вернется. Марианна была в этом убеждена. Вернется для дальнейших пыток. Потому что ни Жюстины, ни Даниэля сегодня нет. Марианна забилась в свое логово, как затравленный зверь. Старалась не стучать зубами.

Когда Марианна услышала скрежет замка в скважине, страх заполнил все ее существо. Чья-то рука сорвала одеяло, Марианна открыла глаза. Она не ошиблась.

— Как дела, де Гревиль? — осведомилась Маркиза с похабной усмешкой. — Плохо, да?

Марианна медленно выпрямилась на своем запятнанном кровью матрасе. Прибилась к самой перегородке. Не провоцировать ее. Со всем соглашаться. Ползать перед ней, если придется.

— Вылезай из койки! — приказала надзирательница. — Ползи сюда…

Маркиза схватила ее за руку, вырвала из постели. Снова на полу, у ног той, которая, несомненно, ее прикончит. Париотти нагнулась, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Вчера тебе было жаль меня… Ты ведь сказала это?

— Н-нет, — пробормотала Марианна.

— Нет? Да что с тобой такое? Уже не хочешь меня убить? Сократить мои мучения? Уже духу не хватает, наверное…

Марианна затрясла головой. Она сидела на полу, поджав ноги, чтобы защитить рану.

— Хочешь посетить врача, Марианна? Хочешь пожаловаться начальнику? Жюстине? Монике?

— Нет… Я ничего не скажу…

— Вот это хорошо, Марианна!