Искупление кровью

Марианна пыталась позвать на помощь. Но кого звать-то, если разобраться? Она выгнулась, приложила все силы, чтобы освободиться. Тщетно. В ее глазах плескался ужас. Она знала, что ее ожидает: смерть от кровопотери. Растянутая на столе, пронизанная холодом и страхом. Вот как она окончит свои дни.

Нет, она не может сейчас смириться. Несмотря на пять пар рук, вцепившихся в нее, Марианна смогла приподняться над столом. Но тяжело рухнула снова. Опять неудача. Но та, которая зажимала ей рот, немного пошатнулась, и трагический вопль вырвался из уст Марианны. Но на отчаянные крики вновь опустилась ладонь.

— Заткни свою гнусную глотку, Гревиль! — прорычала женщина с ножом. — Мы просто хотим, чтобы ты усвоила: с вертухаями спать — западло! Ты предала — ты платишь! И поверь мне, ты об этом пожалеешь!

— Ну что? — подхватила вторая. — Думаешь, ты самая сильная? Сейчас увидишь, что делают с такими шлюхами, как ты! Джованна смотрит на тебя с небес. Она услышит, как ты зовешь свою мамочку!

Марианна, которой было трудно дышать, укусила пальцы, сдавливавшие ей рот. Гиена тут же приспособила вместо кляпа грязную тряпку. Марианна думала, что задохнется, умрет раньше времени.

Она умоляла Брижит взглядом. Напрасный труд. В тюрьме быстро забывают о милосердии. Брижит подошла к столу, встала между ее ног. Нагнулась, провела ножом по щеке, потом по горлу. По груди, по животу. Просто провела, без нажима. Пока не добралась до цели. До того места, куда собралась нанести рану.

Обрезание. Это хуже смерти. Страшнейшая из кар.

Сердце Марианны от страха чуть не выскакивало из груди. Чужие руки шарили в самых интимных местах. Она смежила веки, молясь неведомому богу. Сосредоточилась, собрала все силы. Чтобы побороть страх, который сковывал ее куда крепче, нежели хватка этих девок.

Наконец она почувствовала холод клинка в том месте, которое собрались отсечь. Всю энергию направила на то, чтобы дернуть левой ногой, высвободить ее. Тут жуткая боль достигла мозга.

Слишком поздно.

Свободной ногой Марианна ударила Брижит, та отлетела к стене. Марианна тут же, молниеносно, высвободила правую руку. Со всей яростью врезала той, которая сжимала ей горло.

— Все, уходим! — приказала Брижит, вставая. — Она получила свое!

Женщины оставили свою жертву, та рухнула на колени, прямо на мокрый пол. Стояла в луже, на глазах краснеющей. Заключенные закрыли краны, пошли одеваться, как ни в чем не бывало. Марианна приходила в себя. Вытащила тряпку изо рта, судорожно задышала.

Я жива. Может быть, ненадолго. Вода еще струилась из душа. Того, под которым она мылась. Заорала Маркиза.

— Де Гревиль! Уже больше десяти минут прошло! Пошевеливайся!

Она подползла к кабинке, легла под теплую воду, чтобы вернуться к жизни. Кабинка быстро окрасилась тем же цветом, что и пол. Алым. Пах разрывала жестокая боль.

Она дрожащей рукой ощупала больное место, оценивая ущерб. Немного утешилась: все на месте! Брижит не успела непоправимо изувечить ее. Просто рана. Кажется, глубокая. Нож, должно быть, скользнул, когда она дернула ногой. В нужный момент. Вовремя. Но болело ужасно, клинок вонзился глубоко в ляжку. Кровь так и хлестала. Марианна перекрыла воду, поднялась, держась за стену. Соланж открыла решетку.

— Ну, де Гревиль? Тебе особое приглашение требуется?

Она нарочно стояла поодаль. По регламенту, она не имела права заходить в душ, разве что в чрезвычайных обстоятельствах. И на этот раз она тоже ничего не видела, ничего не слышала.

Марианна вынула из косметички пачку бумажных салфеток, сунула их между ног. Надела трусы. Ноги хлюпали по крови. Она надела вьетнамки, глубоко вздохнула. И медленно направилась к раздевалке, где оставалась ее одежда.

Маркиза с улыбкой наблюдала за ней через решетку.

— У тебя месячные? Столько крови, какая гадость! И поторопись! Тебя все ждут…

Марианна одевалась медленными, прерывистыми движениями. Наконец присоединилась к остальным, ошеломленным оттого, что она уже на ногах. Марианна бросила на них взгляд, полный ненависти. Брижит ответила коварной ухмылкой. Потом колонна двинулась. Марианна тоже пошла. Следом за своими палачами. Ведь у нее не было иного выбора. Но каждый шаг причинял невыразимую боль. Конечно, она скоро отстала. Но Маркиза со злобным удовольствием дожидалась ее на верхней площадке, разведя остальных заключенных по камерам.

— Ну, де Гревиль? Почему ты еле плетешься?

— Они промахнулись! — яростно прошипела Марианна.

— Неужели? А по-моему, попали, куда надо…

— Я тебя убью, гадина!

Соланж схватила ее за футболку, протащила вперед, грубо втолкнула в сто девятнадцатую. Вошла следом.

— Ты какое-то время не сможешь спать с этой свиньей, а, де Гревиль? — насмехалась Соланж, закрывая за собой дверь.