Искупление кровью

Нескончаемые коридоры. Лестница, последнее усилие. Марианна снова упала, ударилась коленом об угол металлической ступеньки, скатилась вниз на животе. Закричала.

— Пасть заткни! — велела Маркиза, дергая за наручник.

Наконец, площадка… Теперь по прямой, ряд дверей, номеров… сто девятнадцатая, конечная станция. А если она меня прикончит там, внутри? Обе вошли. Марианна тут же свалилась. Надзирательница отстегнула наручник и закрыла дверь. Марианна приподняла одно веко. Монстр все еще здесь. Сегодня кошмару нет конца. Маркиза грозила ей тихим голосом. Пропитанным злобой.

— Если ты кому-то скажешь, де Гревиль, если обвинишь меня, я вернусь… Но на этот раз изобью сильнее… и велю девчонкам закончить начатое! Всадить тебе нож в самое нутро!

— Нет! Я ничего не скажу… Ничего не скажу…

— Я превращу твою жизнь в ад. Начальник у меня под башмаком, ты пропала!

Марианна разразилась слезами. Париотти наконец убралась. Тишина после землетрясения. Стоны уцелевших, погребенных под тоннами обломков, лишенных света. Надежды. Жалеющих о том, что еще живы…

Марианна долго лежала, не шевелясь. То теряя сознание, то приходя в себя. Ее плоть омертвела, дух был близок к безумию. Посреди бреда губы иногда открывались. Чтобы прошептать одно слово. Сжальтесь.

Как будто Маркиза с ее дубинкой все еще стояла над ней.

Когда она совсем очнулась, уже наступила ночь. Никто так и не пришел. Даже не принесли ужин. Маркиза при раздаче еды обошла сто девятнадцатую стороной. Марианна пошевелила рукой, на локтях доползла до стула. Опираясь на него, сначала встала на колени. Острый приступ тошноты. Минут десять понадобилось, чтобы ощутить пол под ногами. Она пошла медленно, опираясь плечом о стену, чтобы не упасть. Включила свет в камере. Увидела кровь. Ту самую, что текла у нее между ног. Изо рта. Из ссадины на затылке. Она вот-вот истечет кровью, как жертвенное животное на алтаре. Она согнулась пополам, ее снова стошнило какой-то красноватой жидкостью.

Когда буря улеглась, Марианна потащилась в туалет. Сняла брюки, убедилась, что им конец. Все в пятнах от жавелевой воды, пропитанные кровью. Казалось, какая чепуха, в такой-то момент! Но дело серьезное. У нее было всего две пары джинсов. Как ей быть в следующую стирку? Да доживет ли она до следующей стирки? Нашла пачку бумажных салфеток среди вещей, оставшихся от Эммы, там же обнаружила гигиенические прокладки.

Тело ее сплошь покрывали синяки, череп вспучили шишки. То и дело накатывали позывы к рвоте, от которых выворачивало кишки. Она надела чистую футболку, худо-бедно вытерла кровь на полу, сложила пропитанные красным платки в пластиковый мешок, который спрятала за унитазом. Последнее усилие.

Потом скрылась под одеялом. Что-то стучало в голове, молот, который пытался изнутри расколоть ей череп. Она свернулась в клубок, застыла неподвижно. Ни одного живого места на теле, а внутри поселился страх. Главное, молчать. Если я заговорю, она начнет снова. Если я заговорю, Даниэль отправит меня в больницу. И я не смогу явиться на свидание. Маркиза не должна узнать, что у меня свидание на следующей неделе! Она помешает мне туда пойти…

Зубы стучали, задавая ритм мукам чистилища. Подушка скоро промокла от слез. Заслышав шаги в коридоре, Марианна леденела от страха. Это напомнило ей застенок в централе. Стремление к смерти. К верному избавлению. Но теперь она мечтала о близкой свободе. Цеплялась за жизнь, как бы мало ее ни оставалось…

Потом она снова провалилась, головой вниз, в коматозный бред, куда худший, чем реальность. Являлись звери, обдавая ее лицо своим зловонным дыханием. Руки с ножами распарывали ей живот. Тени хватали за горло, душили. Давили на руки, на ноги, пока не ломали их. Многие такие тени слышали, как она кричала от ужаса этой ночью.

Надзирательница этой ночью почти не спала. Немало времени провела она, глядя в глазок сто девятнадцатой. Слушая, как ее жертва агонизирует в темноте. Дрожь наслаждения охватывала ее с головы до ног.

Четверг, 23 июня, — камера 119 — рассвет

Час за часом — бред, кошмар. Руки стиснуты под одеялом, лоб пылает, ноги ледяные.

Марианна пришла в себя. Светало: стало быть, она пережила эту ужасную ночь.

Ей хотелось пить, она откинула одеяло. Будто упала в ледяную лужу. Сначала села. Безумный бал: стол и стулья закружились в фарандоле. Держась за стену, Марианна дошла до умывальной. Наклонилась к раковине, напилась из-под крана, ополоснула лицо холодной водой, чтобы умерить жар. Нужно было также сходить в туалет. Она убрала платки, защищавшие рану. Пока мочевой пузырь опорожнялся, кусала руку, чтобы подавить крик. Нужно было вымыться снова, любой ценой избежать заражения, которое могло ее убить. Кровь потекла опять, последний пакет бумажных платков пошел в дело.

Потом Марианна вынула из ящика чистые джинсы, последние, какие оставались. Нужно было одеться, предстать перед глазами всех такой, как всегда. От прогулок, конечно же, воздержаться.