Искупление кровью

Марианна заулыбалась. Фрэнк не скрыл изумления:

— Когда ты спускался по лестнице, Марианна узнала тебя по шагам. Вычислила твой вес… Что ты на это скажешь?

Лоран пожал плечами.

— Еще она добавила, что это походка мужика, уверенного в себе и не слишком тактичного.

Капитан уставился на узницу:

— Ты назовешь и мой знак зодиака?

— В астрологии я не сильна! Думаю, Телец, Лев или Овен…

— Неплохо, — признал Лоран. — Я — Телец.

— Можешь что-то еще сказать о нем? — Фрэнк забавлялся от души.

— Давай-давай! — подначивал Лоран. — Мне скрывать нечего.

— У меня такое впечатление, будто вы… не доверяете женщинам. Словно бы вы пережили несчастную любовь, измену… И с тех пор живете один… И теперь у вас нет серьезных отношений.

— Потрясающая девчонка! — расхохотался Фрэнк. — Как она могла все это распознать?

Лоран помрачнел. Ему бы хотелось, чтобы друг вел себя более сдержанно. Но он тут же придумал поменять роли.

— О’кей, раз ты разыгрываешь перед нами психолога из ярмарочного балагана, расскажи что-нибудь о том типе, который сидит перед тобой и лыбится, как кашалот…

Улыбка исчезла с лица Фрэнка. Он уже предчувствовал, что и ему достанутся нелицеприятные откровения.

— Это человек, посвятивший жизнь работе. Он любит то, что делает, до крайности любит, как и вы все… Очень заботится о своем внешнем виде, отказывается и всегда будет отказываться стареть… Можно сказать, что он берет реванш за что-то, что с ним случилось в жизни… Ему пришлось преодолеть немало трудностей… Испытаний…

Лицо комиссара менялось на глазах.

— Но у малышки здорово получается! — ликовал Лоран. — Валяй дальше, Марианна…

— В нем есть склонность к насилию, которую он прячет под внешней невозмутимостью. И плохо переносит это. Я думаю, он жесток потому, что с ним жестоко обошлись люди… Или жизнь. Может быть, его сразило несчастье… Потеря любимого человека или…

Фрэнк расстегнул воротничок рубашки.

— Он постоянно в тревоге, спит мало или плохо… Совершенно разрушил свою личную жизнь. Влачит на себе сожаления, угрызения совести… Что-то от этого всего у него застряло вот тут.

Она прижала два пальца к горлу и ненадолго умолкла.

— Я не хотела вас огорчить… И потом, я наверняка попала пальцем в небо.

— Вовсе нет! — заверил Лоран. — Ты и правда сильна…

— Впечатляюще! — признал и Фрэнк, решив не кривить душой. — Теперь моя очередь…

— Я так не играю, комиссар! Вы читали отчеты психиатров в моем досье…

Она пошла к раковине вымыть чашку. Лоран дал ей и свою тоже:

— Раз уж ты взялась…

— Без проблем, капитан.

Тот сразу же обратился к шефу:

— Я возьму машину. Хочу купить сигарет, газету… Тебе что-нибудь нужно?

— Нет… Марианна? Может, хочешь что-нибудь почитать… Или что-то еще. Не стесняйся.

Мозг ее тут же заработал. Закипел.

— Я… Если можно, я бы хотела… Если бы вам попалась аптека…

Она схватила записную книжку и ручку, которые валялись на кухонном столе, нацарапала несколько слов, протянула листок Фрэнку.

— Мне нужны эти три лекарства… Одно от мышечных болей, другое для желудка… Мазь тоже для мышц… У меня все время судороги.

— Мне это продадут без рецепта? — забеспокоился Лоран.

— Понятия не имею! Мне их давал тюремный врач… Буду признательна, если попытаетесь.

Марианна едва смогла сдержать улыбку, но все же овладела собой, повернулась к посуде. Хорошо бы он мне привез эти два снадобья! Именно два, не одно из них. Из этих двух, если их смешать, получается самый что ни на есть снотворный коктейль. Патентованное средство, часто употребляемое в тюрьме. При надобности им можно за десять минут усыпить копа. Даже копа весом в девяносто килограммов.

* * *

Судья по вопросам задержания любил длинные паузы. Такие лишают уверенности в себе, выбивают из колеи. Он долго вчитывался в показания Даниэля. Наконец поднял голову и поверх очков в форме полумесяца смерил его взглядом карих глаз, маленьких и невыразительных.

— Вы осознаете всю серьезность совершенных вами противоправных действий, месье Бахман?

— Послушайте, господин судья… Я… Я хочу отказаться от своих показаний.

Лоб должностного лица сморщился, как подгнивший плод, забытый на рыночном прилавке.

— Вот так так! Это почему?

— Потому что… Потому что я не помогал Марианне бежать из больницы…

— Да ну? Тогда почему вы вчера признались в полиции?

— Потому что не мог выдержать многочасового допроса! Я хотел, чтобы это прекратилось… Но я не помогал Марианне совершить побег, клянусь вам.

— Клятвы не помогут, месье Бахман.

Даниэль провел рукой по подбородку. Он мечтал принять душ. Чувствовал на себе омерзительный запах гнусного застенка, в чьем тошнотворном нутре он варился всю ночь и откуда был исторгнут ранним утром.

Он повернулся к своему адвокату, мэтру Анди, государственному защитнику. Тот просматривал почту на ноутбуке. Под сердитым взглядом клиента предпринял кое-какие шаги.

— Вам же знакомы полицейские методы, месье судья! — вскинулся он с дурацким видом, просто курам на смех. — Бесконечные допросы, нервы задержанного подвергаются суровому испытанию…

— Ваш клиент, мэтр, мне не кажется особенно хрупким. Не верится, чтобы двое полицейских так запугали его!