Искупление кровью

— Спасибо, что помог мне. Ты хороший.

Трое копов расхохотались.

— Рад слышать, — ответил Фрэнк с несколько напряженным выражением лица. — Сейчас поднимемся к тебе, ладно?

— Если ты хочешь…

— Она куда симпатичнее, когда под кайфом! Правильно я сделал, что вкатил ей дозу!

Фрэнк осторожно продвигался вперед, поддерживая Марианну. Но у той подгибались ноги. Он в конце концов смирился и понес ее на руках. Марианна силилась осмыслить происходящее. Пробивала мыслям путь среди вспышек неверного света. Это не Даниэль, Марианна. Ты не в объятиях Даниэля. Я должна бежать отсюда… Потому что завтра будет поздно. Странная мешанина.

Фрэнк не без труда поднялся по лестнице. Боялся споткнуться со своей драгоценной ношей. Потом толкнул полуоткрытую дверь, положил Марианну на постель, снял с нее обувь. Она лежала, раскинув руки, широко открыв глаза. На губах все та же улыбка, которую он видел впервые. Без насмешки, горечи, гнева. Настоящая. Он расстегнул на ней джинсы, стянул их. Прикрыл ее одеялом.

— Останься со мной… Хоть ненадолго, пока я усну…

— Хорошо.

Она закрыла глаза с облегчением. После долгих часов жестокого страдания почувствовала, что улетает. В волшебную страну, где еще не придумали решеток.

Лоран показался в дверях:

— Ты собираешься сидеть здесь всю ночь?

— Нет, — прошептал Фрэнк. — Подожду, пока она уснет…

— Это будет не сразу! Сначала она выпадет…

Комиссар поднял на него вопросительный взгляд. Как это — выпадет?

— Когда действие порошка ослабеет, рассеется… она приземлится, более или менее жестко. Только потом заснет.

— Ты в этом здорово сечешь!

— Я жил с девицей, которая кололась… Поверь, я знаю, о чем говорю! Это хуже гангрены…

Фрэнк не мог скрыть удивления:

— Я понятия не имел.

— Ты не все на свете знаешь, приятель… Ладно, пойду лягу. И тебе советую.

— Я не хочу спать. И потом, мало ли что…

— Будь начеку… Некоторые бывают буйными во хмелю, если ты понимаешь, о чем я…

Марианна снова открыла глаза, высматривая своего ангела-хранителя.

— Фрэнк? — позвала она. — Иди сюда…

Лоран изобразил улыбку, немного насмешливую. Похлопал друга по спине:

— Долг зовет! Доброй ночи, товарищ. И не слишком шуми, дай нам спокойно поспать.

Он удалился. Фрэнк подошел к кровати, но сесть не осмелился: слова Лорана взволновали его. Марианна, казалось, скользила вниз по течению зачарованной реки.

— Слышишь? Ветер шумит… Почему ты не подойдешь поближе?

Он никак не мог решиться. Вдруг она вцепится мне в горло? Или захочет… Но опасности всегда манили его, и Фрэнк в конце концов пристроился рядом. Марианна пустилась рассказывать волшебную сказку без начала и конца. Он вместе с ней погрузился в неведомое. Попытался представить себе, что за образы кроются за ее словами. Но не мог уловить ни малейшего смысла. Просто был рядом, беззащитный, снявший свою броню из льда и стали.

Марианна вдруг расплакалась. Выпадает, ясное дело.

— Не плачь, Марианна… Не плачь…

— Мне его не хватает… Я так его люблю, понимаешь?

Он, вообще-то, не понимал. Может, еще длится бред? Марианна обняла его за шею. Он закрыл глаза, пытаясь охладить мотор, который, похоже, уже начинал закипать; заставил себя установить запрещающие знаки. Нужно отдалиться, пока не сделалось слишком поздно. Но Марианна прижималась к нему все крепче.

Устоять удалось, он мучился молча. Марианна вытерла слезы. Она вроде бы вернулась к реальности. В изнеможении после скитаний по аду, глядела грустно, немного виновато.

— Теперь я пойду, дам тебе поспать, — прошептал Фрэнк. — Тебе еще чего-нибудь нужно?

— Денег у меня нет… Но я могу по-другому расплатиться с тобой, если ты хочешь…

— А? Что ты такое несешь!

Она еще находилась во власти героина. Сладкая, пьяная нега застилала ей глаза. Она прижалась к нему. Фрэнк забыл о пресловутых запретах. Он уже не владел собой, она владела им. Она, его узница. Разрываясь между глухой яростью и сокрушительным желанием, Фрэнк поцеловал ее. Так прикусил ей губы, что из старой ссадины снова пошла кровь. Марианна легла на спину, он протянулся сверху. И прочел отчаяние. Боль. Там, в глубине ее глаз, таких черных. Он резко выпрямился.

— Почему ты уходишь? Я что-то сделала не так? Ты меня не находишь красивой?

— Нет, Марианна… Дело не в тебе, дело во мне… Я бы хотел, чтобы ты сейчас уснула.

Прислонившись к окну, он заново обретал спокойствие. А ведь едва не сломался. Хоть и дал себе слово, что устоит. Впервые увидев ее в затрапезной комнате для свиданий, Фрэнк убедил себя, что сумеет побороть сильнейшее чувство, нахлынувшее на него с самого первого взгляда.

Механический лязг ночного поезда врезался в слух. Фрэнк подошел к кровати. Марианна засыпала.

Надеюсь, ты спишь, красавица. Что ты не ранена. Что тебе не холодно, не страшно.

Камера предварительного заключения представляла собой гнилую, вонючую клетку. Бетонное ложе, пластиковое ведро. Одеяло, которым и собака побрезговала бы. Блевотина на полу, разводы мочи на стенах. Даниэль смежил веки. Вызвал в памяти лицо Марианны, ее черные глаза.

Она вошла в его плоть, в каждый атом его существа.