Искусство любви

Она бывала и раньше в Мехико, но ни разу не имела возможности рассмотреть этот город спокойно, без сумасшедшей спешки на очередную концертную площадку, освободившись от изнурительных репетиций, прогонов, пресс-конференций и интервью… А теперь с удивлением рассматривала старинные особнячки в классическом испанском стиле, величественные древние сооружения мексиканской столицы и довольно неожиданно соседствующие с ними зеркальные башни небоскребов. Их верхушки терялись высоко над ее головой в ослепительно голубом мексиканском небе, от ровного блеска которого кружилась голова…

Из багажа у Певицы был только небольшой чемоданчик, с которым она обычно ездила на гастроли; туда помещались лишь байковая пижамка, любимая расческа, косметичка, кредитные карточки и документы. Но в этот раз к привычному набору добавилась облаченная ею в кожаную обложку книга.

Междугородный автобус «Мехико-Веракрус» мчался по автостраде со скоростью восемьдесят миль в час, унося ее всё дальше от нарушенных неожиданным отъездом контрактов и с такой же скоростью приближая ее к полной неизвестности впереди. Утреннее солнце слепило глаза, но Певица не прикрывала их рукой, не было желания двигаться. Она словно оцепенела, только сейчас осознав до конца, на что решилась. Какой-то новый мир мчался ей навстречу, вызывая в ее душе смятение и легкое беспокойство. «Всё будет хорошо!» – убеждала она себя, так и не представляя толком, что же она имеет в виду.

Выбравшись из автобуса в центре города, она пересела в такси; водитель немного знал английский и сориентировался сразу. В машине негромко играло радио. Внезапно томные латиноамериканские ритмы сменил… ее знаменитый шлягер. Певица вздрогнула.

Сейчас, даже под дулом пистолета, певица не призналась бы, что это поет она – настолько нереальной была эта картина, настолько давними казались ей эти события, и настолько она уже хотела быть другой… Кем?

Еще немного, и шофер остановит машину в порту. Дорога закончится, и начнется что-то новое. Что?

…Плотная, почти осязаемая жара, сковывала движения как вода; липкий и влажный воздух полз по вискам, сушил губы и обжигал плечи. Раскаленный воздух не поглощался землей – он отражался от асфальта и стен домов, из-за чего живому существу находиться в нем было нестерпимо. Непривычной к такому солнцу Певице казалось нереальным жить в этом городе.

Незнание испанского превратилось в проблему: в окраинном портовом районе по-английски никто не говорил. Она долго и бесцельно бродила, разглядывая дома и убогие витрины. Почти невесомый прежде чемоданчик вдруг стал таким тяжелым, будто в него разом поместили все сценические наряды, в которых она когда-либо выступала…

Да и как ей разыскать ресторан, о котором она не знала ничего, кроме его названия?

Певица вышла на пляж, заполненный загорающими туристами, и повернулась спиной к морю. В повести написано: ресторан расположен где-то в этом районе. Поддавшись внезапному импульсу, она подошла к группе оживленно беседующих мужчин в сомбреро и четко произнесла:

– Tavern, restaurant – «Laura»?

Мужчины, как по команде, замолчали, разглядывая красивую женщину-туристку в некотором недоумении.

– «Car-me-la»? – еще четче, почти по слогам произнесла Певица и замерла…

Пан или пропал?

Сеньоры на этот раз раздумывали недолго – она даже не успела насладиться собственной находчивостью, интуитивно догадавшись, как отныне может называться это заведение.

–  Si, senora! Esta por ahì, no lejos [85] , – сказал один из них и указал рукою направление.

– Спасибо! – ответила Певица по-английски, и мужчины слегка поклонились ей, сняв шляпы.

«О, мой Бог! Этого не может быть!»

Ей хотелось побежать, но она пошла медленно, сдерживая свой порыв, и чем ближе подходила она к этому месту, тем больше замедлялись ее шаги…

«Ресторан называется "Carmela"… Почему? Кармела продолжает там выступать? А может… она уже его владелица? – Или… (Певица прикусила губу) он назван так в память о ней? Или это название – простое совпадение?»

Наконец она увидела вывеску. Ей потребовалось некоторое время, чтобы справиться с волнением. Удивительно – ей, выступающей в огромных залах, давшей сотни интервью и объехавшей полмира, стало сейчас весьма неуютно и даже страшновато.

Но отступать было поздно. Впрочем, это было и не в ее правилах…

Она подошла к двери. Справа от нее висела плотная картонка, привязанная кожаным ремешком к ввинченному в стену бронзовому кольцу. Размашистая надпись ярко-красным маркером не давала возможности открыть дверь, не прочитав текст: Es necesario fregar – 1500 peso . Ее смартфон перевел фразу, и она улыбнулась. Но через секунду по спине побежали мурашки…

Певица глубоко вздохнула, выпрямила спину, толкнула разно– цветную дверь и решительно вошла внутрь.

…Блестящая черным мрамором барная стойка, витрина с рядами разноцветных бутылок, кофеварка, зеркала – обычная обстановка для заведений такого уровня. Пробивающееся сквозь окна солнце слепило глаза, заполняя всё помещение радужным блеском.

Певица подошла к бармену и молча поднесла к его лицу свой Nokia. На лице старого мексиканца отразилось искреннее удивление: чего хочет от него эта красивая, элегантная и явно не местная белая женщина? На экранчике он увидел те же слова, что были написаны на картонке, которую он сам же и прикручивал к кольцу у двери.

«Посудомойка? Матерь Божья! Такая женщина – посудомойка?! Этого не может быть… А вдруг?! Она из комитета по трудовому законодательству или что-нибудь в этом роде…»

Он облизал пересохшие губы и, заискивающе улыбаясь, предложил ей сесть за столик. Но Певица не поняла его и продолжала стоять у стойки.

…Хосе не было всего лишь несколько минут… Он подарил певице это время. Чтобы подумать. Справиться с волнением, снова начинающим охватывать ее. «О, мой Бог! И зачем я всё это затеяла? А если сейчас сюда придет… Кармела? У нее муж, дети, ресторан… Она не хочет ворошить прошлое. И что я ей скажу?!»

…Еще позавчера, лежа дома в своей уютной кровати с книгой в руках, она представляла это путешествие в прошлое очень трогательным, романтическим и нужным… Ведь мало кому выпадает в жизни такой жребий – выполнить столь сложную и благородную миссию! Правда, это было там , в Европе – но здесь и сейчас… Вся бравада куда-то улетучилась, и Певица вдруг с ужасом поняла, какую сложную, тяжелую задачу она так легко поставила перед собой, руководствуясь эмоциями, а не здравым смыслом…

Она едва не выскочила вон, но было поздно. Из двери за стойкой бара вышла женщина, которая, несмотря на пожилой возраст, сохраняла еще следы былой красоты, была со вкусом одета и держалась с достоинством. На ее лице наблюдались сосредоточенность и растерянность одновременно…

Но ни возрастом ни внешностью она не походила на Кармелу.

«Неужели это… та самая Лаура?!»

Певица мило улыбнулась, давая понять, что ее визит неофициален.

– Здравствуйте, – произнесла она по-английски.

Женщина напряженно кивнула.

– Могу я видеть… К-кармелу? – На лбу ее выступил пот; а вдруг она ошиблась и это заведение принадлежит уже другим хозяевам?

Но женщина вздрогнула и изменилась в лице. Она мгновенно побледнела, брови взлетели вверх, а в больших и выразительных глазах отразилась вся гамма чувств… Лаура, не стесняясь, словно сканировала взглядом лицо Певицы. Оно неуловимо напоминало ей кого-то… Некоторое время стояла тишина.

– Прошу вас, пройдемте к нам, – наконец произнесла она и посторонилась, приглашая певицу пройти вперед.

Певица смутилась, услышав испанский. Хозяйка поняла это. Жестом она пригласила последовать за ней. Они шли молча, и не только из-за языкового барьера.

Лаура была очень взволнована; ее мысли путались. «Эта женщина хочет рассказать о Кармеле, или же, напротив, что-то узнать о ней? Она иностранка… из России? Но лицо… Где я могла его видеть?»

Певица также чувствовала себя весьма неуютно. Ей почему-то казалось, что хотя бы они должны немного знать английский. Но теперь… Как рассказать им всё, что произошло с Кармелой? Рассказать, кто она сама такая и почему приехала сюда? И что она может понять из их рассказа, если таковой последует? Она шла всё медленнее и медленнее, и Лауре пришлось тоже невольно замедлить шаги, чтобы подстроиться под нее.

Наконец пришли. Лаура указала на кресло, предлагая сесть, и певица в изнеможении опустилась в его мягкие объятия.

–  Un momento!  – произнесла Лаура и вышла из комнаты.

«О, какое счастье, что у них есть кондиционер…» Она прикрыла глаза, но ненадолго – София принесла фрукты и напитки.