Искусство любви

Глава 3 Певица

Они сидели за столиком в зале столовой – теперь им ничто не мешало. Ничто, кроме незнания Кармелой русского языка. Какой язык нужно выучить ему, чтобы общаться с девушкой, Борис еще не понимал.

Раз она из Мексики, то, вероятно, мексиканский? Подозревая, что найти учебник мексиканского языка будет очень трудно, Боря решил, что гораздо проще помочь девушке выучить русский. Но он не мог и представить себе, что она не знает почти ничего, лишь с десяток слов да пару самых простых фраз.

Кармела же прекрасно понимала, что это сейчас самая главная проблема в ее жизни – если она не сумеет ему ничего рассказать, он уйдет и больше не вернется!

Так не должно быть. Она… она ему всё нарисует! Поварихи же поняли, поймет и он.

Девушка метнулась к кассе, нашла там ручку и, вытащив из кармашка меню, нарисовала на обратной стороне поселок у моря. Получилось совсем даже неплохо – Борис, улыбаясь, удовлетворенно кивнул. Это вдохновило Кармелу. Прикусив кончик языка, она изобразила порт с кораблями и провела стрелку от деревни к порту. Борис смотрел, напряженно впитывая информацию.

Бумага закончилась; Кармела замерла с ручкой в руке и жалобно посмотрела на Борю. Тот внезапно ощутил себя храбрым и сильным охотником в племени первобытных людей. На него с надеждой и верой в глазах сейчас смотрела самка, которой он должен был обеспечить пропитание! Боря осмотрелся. Хищный взгляд его обвел стены и, скользнув по посредственным копиям картин Айвазовского, остановился на Книге жалоб и предложений [67] .

Глаза Кармелы вспыхнули радостью – теперь у нее есть почти пустая тетрадка! Она стала жадно и торопливо рисовать, от сюжета к сюжету делая это всё подробней и подробней. С именами и датами. С той энергетикой и эйфорией, что окрыляли ее в то время…

Дальше пошел ресторан, сцена, и на ней… женская фигурка с микрофоном в руке. До крайности изумленный, Боря ткнул пальцем в лист, а потом указал на девушку: это ты?! Кармела кивнула, улыбаясь, – наконец-то она придумала хоть какой-то способ общения! Она опять схватила ручку, нарисовала самолет и… Борис всё понял! Но, правда, не до конца поверил… Не может быть!

– Так ты, – он показал пальцем ей на грудь, – была там певицей?!

Он сложил ладонь в кулак, поднес ко рту и задвигал губами, будто поет, ибо певицы без микрофона он себе не представлял.

Кармела засмеялась, ее глаза стали еще больше, еще ярче, и из них полился какой-то удивительный свет – замеченные Борисом искорки превратились в трепещущие язычки пламени. Внезапно она вскочила, жестом приказав ему сидеть, и, забежав за витрину, углядела скалку. Обрадовано схватив ее, вышла в зал, скинула шлепанцы, и…

Еще никогда она не пела так… никогда ранее ей не приходилось петь, отдавая свою энергию не людям , а человеку.

Его глазам. Его душе.

Она не могла стоять, она танцевала, импровизируя на ходу, слыша внутри себя целый оркестр из аккомпанирующих ей инструментов. Вихрь этих звуков сделал ее невесомой, подхватил и закружил между столиками; каждая частица ее тела дрожала в такт заученному наизусть ритму – и он проникал в нее, окрыляя огненным движением!

На шум выскочила из варочного цеха старушка-уборщица и, увидев посудомойщицу, танцующую со скалкой в руках, перекрестилась.

…Дремавшие в Кармеле прежде инстинкты жены и матери выплеснулись на Бориса с такой силой, что он, шокированный ее неожиданными действиями, реально ощутил на себе это мощное излучение – он почувствовал, как его тело откликается на эту наполненную наивно-откровенной сексуальной энергией дрожь ответной дрожью… По его плечам и спине побежали мурашки.

Она впервые выступала без музыкального сопровождения, но поняла это лишь тогда, когда закончила петь и, присев за столик напротив Бориса, заглянула ему в глаза. Борис хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова – он просто не знал, какими словами можно выразить то, что у него в душе…

Вряд ли Певице пришло бы в голову петь и танцевать без музыки, босиком, со скалкой вместо микрофона, да еще и для одного-единственного слушателя! Однако если бы Она увидела это выступление… я готов поклясться – ей бы оч-чень понравилось! Певица всегда была честна и откровенна с собой – она признала бы, что неведомая ей ученица превзошла оригинал если не по силе и красоте голоса, то уж по смелости – наверняка!