Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

Да, безусловно, знали. Потому что нам, во-первых, известно много случаев, когда наши архитекторы путешествовали за рубеж. Естественно, не по своей воле. По своей воле это было сделать уже сложно. Обычно это были командировки, скажем, большое количество архитекторов в 1932–1933 годах путешествуют в связи с началом строительства Дворца Советов. Их отправляют в Америку посмотреть на американские небоскребы, взять эту технологию себе. Естественно, они ездили на какие-то конгрессы архитектурные. Скажем, в Рим, в 1930-е годы. Журналы продолжали поступать, конечно, наши архитекторы прекрасно знали, что происходит во всем мире. Но я даже не хочу сказать ни в коем случае, что, создавая этот стиль, назовем его ар-деко, наши архитекторы лишь копировали зарубежную практику. Ни в коем случае. Я абсолютно убежден, что с самого начала ХХ века, с эпохи модерна, и это доказывает и пример поэзии, и пример живописи, и пример театра, наша страна становится на один уровень с крупнейшими культурными державами, как Франция, Германия, Англия, США.

И поэтому наша страна, в общем-то, способна была эту архитектуру производить и самостоятельно, без оглядки на заграницу. Но я ни в коем случае не доказываю ни позицию, что СССР – родина слонов, ни позицию, что у нас ничего своего нет, мы все слизали за рубежом. Я лишь говорю, что процесс общий. И не то, что кто-то у кого-то слизал. Архитектура в принципе развивается, как питательный бульон, и здесь никаких обид не может быть, потому что это искусство все-таки. Дворец Советов 1933 года проект окончательно стал одним из главных произведений ар-деко. Вот это мавзолееподобное, ступенчатые формы, ребра-лопатки, усеивающие всю поверхность. Это опять-таки колонный какой-то портик внизу, но сведенный к чистой геометрии. Автор Дворца Советов архитектор Б. М. Иофан (1891–1976) продолжал эту эстетику.

И одно из самых ярких произведений в этом духе в Москве, когда-то созданное для Парижа, – это павильон[48] на Всемирной выставке 1937 года. Кстати, эту выставку тоже можно считать одним из пиков ар-деко. Прям напротив нашего был немецкий павильон и многие другие павильоны, в общем, повторяют эту тематику. Вот эти уступы, какую-то мавзолееподобность, архаичность.

Она должна была быть еще более выразительна, насколько я помню, потому что это основание должно было быть очень длинным.

То, что сейчас построили на ВДНХ, укоротили раза в три. Хвоста своеобразного практически нет, а там был очень длинный хвост, который, собственно, являлся советским павильоном. И конечно, говоря про советский монументальный стиль 1930-х годов, нельзя не сказать про двух очень ярких представителей этого стиля. Это ВСХВ – Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, какой она была в 1939-м. Потому что известный факт, что во время войны выставка пустовала, павильоны обветшали, и после войны решили их перестроить. Поэтому то, что мы видим сегодня, приходя на ВДНХ, это в значительной степени уже результат реконструкции 1954 года в основном. Но кое-где сохраняются вещи, созданные в 1939-м, и они, конечно, очень в этом духе. Например, арка северного входа, когда-то бывший главный вход. Мы видим опять отсылку к традиционному мотиву. Это триумфальная арка, естественно. Центральная арка больше, две боковые пониже. Так устроена и арка-карусель, например, в Париже. При этом центральная сведена к чистой геометрии. Такая чистая скоба. А вот боковые, наоборот, очень массивные, по-своему архаичные, немножечко вавилонское что-то в них чудится, особенно учитывая эти барельефы скульптора Мотовилова. И второй образец, который сохранился гораздо лучше, чем ВСХВ, – это, конечно, Московское метро. Где первые три очереди, особенно вторая, третья, – это центр зеленой ветки, центр синей ветки, на мой взгляд, просто такой потрясающий, уникальный в своем роде, ансамбль в духе ар-деко. Подземный ансамбль. Да, вроде бы распределенный в пространстве, но благодаря большой скорости движения поезда, складывающийся в единое архитектурное впечатление.

Если сесть на станции метро «Театральная» и проехать до станции «Аэропорт», то отчасти это позволяет почувствовать дух 1937–1938 годов совершенно стопроцентно.

И очевидно, ар-деко чувствуется в интерьере станции метро «Аэропорт». И если, например, человек никогда не было в метро и не был никогда на «Аэропорте», и может быть, и не был в Нью-Йорке, то может представить, что такой интерьер мог бы быть, не знаю, у Крайслер-билдинг.

Абсолютно. «Аэропорт» особенно, да.