Искусство. О чувстве прекрасного – ведущие эксперты страны

Штрих имеет определенную тенденцию, и если я буду писать штрих поверх другого штриха, я могу смазать краску, которая не высохла. Таким образом, чем быстрее высыхает предыдущий слой, тем легче мне делать какие-то тонкие детали и в целом строить композицию. Дальше я работаю с плоскими кистями. Плоские кисти в принципе типичны для каллиграфии. Тут, скорее, важен размер, что где-то бывает сорок миллиметров, где-то пятнадцать. И, таким образом, я также выбираю композицию и сразу понимаю ширину самого широкого штриха и самого узкого.

На самом деле я очень люблю работать не только с пространством, но и с массой.

Самое забавное, что маркеры в будни начала граффити были самые популярные в вандальной среде. Потому что они были самые дешевые, продавались практически во всех канцелярских магазинах, ну и профессиональных в том числе. И нитрокраска очень быстро застывала, в том числе на всяких перилах метро и так далее. И поэтому, если кто-то видел, как, ну, что-то расписано, скорей всего, это было сделано этими маркерами. Хотя, по сути, они имеют очень, ну, реально качественную краску. И их потом чуть ли не продавали, чтобы какие-то, там, трещины на автомобилях замазывать, потому что нитра, она очень хорошо скрывает всякие, там, микромоменты.

У вас ручной маркер на веревочке. Он, как коза.

Да-да. Ну я на самом деле вообще считаю, что в чем кайф каллиграфии, это как раз в той свободе, которую мы получаем, потому что имеем, по сути, такой карт-бланш на движение. То есть все за счет того, что, по сути, акцентируется на точке.

Честно, вот как раз на маленьких масштабах остановиться втрое сложнее всего. Потому что, когда холст, холст очень легко окинуть взглядом, там, условно, с разных точек обзора. И вот как раз на холстах я чаще всего допускал ошибки, когда добавлял слишком много деталей. Там, где, казалось бы, все сделано правильно.

И чаще всего поэтому эскизы не использую в работе. Но использую четкую разметку, и в принципе понимание того, как я буду строить, там, ту или иную композицию.

Сколько времени потребовалось вам, чтобы сделать то, что вы нам представляли в прошлый раз. Эти колоссальные пространства, крыши домов.

Там, скорее, даже сложность не только в том, чтобы это реализовать, а в том, что чаще всего, когда такие проекты случаются, они имеют очень жесткий временной промежуток внутри самого проекта. Это связано, во-первых, со съемочными днями. Потому что это же часто нужно отснять. Соответственно, съемочные дни могут влиять на рабочий процесс. Во-вторых, техническое обеспечение. Потому что некоторые вещи технически возможны только в хорошую погоду. А так как мы находимся в пространстве, которое может постоянно у нас попасть в дождь и так далее, а иногда это эффект очень непредсказуемый, не всегда желательный. По этой причине у нас часто происходило так, что у меня на роспись крыши было максимум два, а то и три дня. То есть не так много.

Пустые пространства я использую обычно под каллиграфию, как раз которая так или иначе начинает подчеркивать глубину, объем и так далее.

Чем стекло интересно в работе, в нем практически отсутствует право на ошибку. Потому что, если дрогнет рука или потечет краска, скорее всего, если я не смогу вовремя это исправить, у меня будет либо подтек, либо асимметричная центру линия и так далее. Поэтому очень много ответственности находится в каждом штрихе. И это тоже такой, я бы сказал, каллиграфический момент, когда полотно создается на первый взгляд быстро, но на самом деле каждая минута очень ответственная с точки зрения технического процесса и, соответственно, сложности в реализации.

Меня очень в свое время вдохновила фраза: «Не бойтесь перфекционизма, вам все равно его не достигнуть». И я в принципе понимаю, что история продвижения, она всегда, скорее – проживание момента, и тем самым какой-то передачи настроения, передачи какого-то чувства формы, композиции. И здесь всегда будут неточности, в том числе потому, что, даже когда мы проводим линию, по физическим законам из-за натяжения струны, каждый раз на полмиллиметра сдвигаем точку, которую мы удерживаем. Если я буду каждый раз точку возвращать, у меня симметрия здесь будет теряться. Поэтому в процессе письма я, например, вижу, что у меня сместился палец с этой точки, например, на один сантиметр в процессе создания четырех штрихов, но это не видно, потому что я сам в принципе контролирую ту ошибку.