Жасмин и бык заколотый. Светает.Булыжник. Арфа. Карта. Полудрема.Быком жасмина девушка рядится,а бык — исчадьем сумрака и рева.Будь это небо маленьким ребенком,полночи бы жасмином расцветалои бык нашел бы синюю аренус неуязвимым сердцем у портала.Но это небо — стойбище слоновье,жасмин — вода, не тронутая кровью,а девушка — ночной букет забытый,у подворотни брошенный на плиты.Жасмин и бык. И люди между нимив пустотах сна подобны сталактитам.Слоны и облака сквозят в жасмине,и девичий скелет — в быке убитом.
VI. Касыда о недосягаемой руке
Я прошу всего только руку,если можно, раненую руку.Я прошу всего только руку,пусть не знать ни сна мне, ни могилы.Только б алебастровый тот ирис,горлицу, прикованную к сердцу,ту сиделку, что луну слепуюв ночь мою последнюю не впустит.Я прошу одну эту руку,что меня обмоет и обрядит.Я прошу одну эту руку,белое крыло моей смерти.Все иное в мире — проходит.Млечный след и отсвет безымянный.Все — иное; только ветер плачето последней стае листопада.
VII. Касыда о розе
Роза,уже становясь неземною,искала не утренний проблеск —искала иное.Не жаждала света,ни тьмы не просила, ни зноя —рубеж полусна-полуяви,искала иное.Роза,застыв под луною,на небе искала не розу —искала иное.
VIII. Касыда о золотой девушке
В воде она застыла —и тело золотоезатон позолотило.Лягушками и тинойпугало дно речное.Пел воздух соловьиныйи бредил белизною.Ночь таяла в тумане,серебряном и светлом,за голыми холмамипод сумеречным ветром.А девушка вздыхала,над заводью белея,и заводь полыхала.Заря горела ясно,гоня стада коровьи,и, мертвая, угаслас венками в изголовьи.И соловьи рыдалис горящими крылами,а девушка в печалирасплескивала пламя.И тело золотоезастыло белой цаплейнад золотой водою.
IX. Касыда о смутных горлицах
Две горлицы в листьях лаврапечалились надо мною.Одна из них была солнцем,другая была луною.Спросил я луну: «Сестрица,где тело мое зарыли?»«Над сердцем моим», — сказала,а солнце раскрыло крылья.И я вдалеке увидел,по пояс в земле шагая, —две снежных орлицы взмылии девушка шла нагая.Спросил я у них: «Сестрицы,где тело мое зарыли?»«Над сердцем», — луна сказала,а солнце сложило крылья.И я двух нагих голубокувидел в тени орлиной —и были одна другою,и не было ни единой.