Испанские поэты XX века

Открытка с видом: синевой сквозитарктический бульвар. Вы не озябли?Зима то вверх, то вниз в санях скользит.Витрины-клетки лавка меховаяраспахивает настежь: оброслимедвежьей белой шкурою трамваи.Мой обнаженный лоб в последний разцелуйте, романтичные сеньоры.Венеры чище каждая из вас.Вниманье! Руль направо, Амариллис!

Вираж — и на асфальте ледяномдва черных гнутых рельса закурились.Дорогу, кабальеро! Пусть никтоне помешает франтам без рубашекубить январь, закутанный в пальто.Идут декольтированные розыпо юркой снежной тропке, и горитнад их бесполой статью нимб мороза.Открыток ностальгия, мы давнознакомы — по альбомам корабельными по экранам пляжного кино.

МАДРИГАЛ ТРАМВАЙНОМУ БИЛЕТУ

Пусть гулкий ветер бесится, вливаямне в кровь башненодобно тяжкий свет.                    Я рву с куртин трамваятебя, цветок невиданный, билет.Как тянется твой гладкий лепесток!В себе таит он имя и свиданье,                    залог и оправданьетого, что больше нет назад дорог.С гвоздикою ты яркостью не схож,

ты не пылаешь розой, но, невзрачный,                    фиалкою цветешьв книжонке, что суют в карман пиджачный.

ЭКСПРЕСС ЛЮБВИ

Чужой мне край, спокойней и трезвейчужим металлом — не моим — звенящий,льет яркий свет, уверенно скользящий                    по карточке твоей.Мгновенный профиль, озаренье, весть…Но тень моя неясный облик в рамедо черного квадрата все упрямей

                    пытается низвесть.Ненужная игра лучей и тьмы,печаль, смешная мстительным просторам,чей серп скосил объятие, в котором                    дыханье слили мы.Нет в мире станций, где могла б тоска,покинув карцер свой — купе ночное,пойти напиться света… Ты со мною,                    затем что далека.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

(Недостает первой страницы.)