«О, город горьких предчувствий, рожденных ночными часами…»
О, город горьких предчувствий, рожденных ночными часами,здесь страх во власти тревоги, покорный ее приказам,во мглу катакомбы ныряет с выпученными глазами.О, если бы только мог я! В ярости, в остервененьея вырвал бы собственный голосвместе с гортанью разоми по твоим кварталам брел бы беззвучной тенью,пусть заглушает журчаньекрови — пусть заглушает мои шаги и рыданья.Иду землей бугристой, землей предместий горючей,она под моросью дрогнет, окрестности серы и хмуры,иду по желтым листьям, по глине окопов бурой,по топи, по вязкой круче,за стены и за ограды деревья прячут стыдливотощие голые сучья,пристально смотрят в небо черные амбразуры,а небо бежит от пожара, дрожит от каждого взрыва.Столица, ты ждешь обстрела, все время ты ждешь бомбежек —аллеи завалены щебнем, кварталы лежат в руинах,здесь, рядом, твои музеи (вспомнишь — мороз по коже!),за этой вот баррикадой фасады зданий старинных,а стены жилых домишек нависли, грозят обвалом:в зияющих провалах — утлого скарба ворох,скатертью стол еще застлан,покрыта кровать одеялом,драма покинутых платьев разыграна молча в утробешкафа стенного без створок —и роются в гардеробелезвия лун ущербных полночной тихой пороюи смешивают лоскутья с траншейной землей сырою.Мой город, ты стал похожимна тех, кто лег после боя и задремал устало:тебе в лицо стреляют, ты пулями искорежен,бока твои в ранах рваных, стонут деревья, равнины,но будет стучать твое сердце, как издавна стучало,хотя на него навалили все скалы и все руины.Город, нынешний город,в твоем огромном чреве, в недрах борьбы и трагедийуже шевелится зародыш — будущее шевелится.Грохотом динамита твой горизонт распорот,но слышно: уже ты рождаешь, рождаешь сына победе,схватками родовыми охвачена ты, столица!