Испанские поэты XX века

Как лучник старой песни, наторелыйв двойной игре крапленою колодой, —ибер готовил впрок саэты-стрелы ^{48}для Бога, если градом выбьет всходы,и «Славься!», если божия десницапослужит во спасеньеи, дав хлебам налиться,вернет сторицей в страдный день осенний.«Господь разора! В страхе и надежде,с которыми и в смерти не расстаться,я чту тебя, и до земли — как прежде —мольба склоняет сердце святотатца.Владыка ржи, моим трудом взращенной,

ты — всемогущий, я — порабощенный!Господь, в чьей вышней волеиюньский дождь, осеннее безгрозье,и вешний холод, леденящий поле,и зной, дотла сжигающий колосья!Владыка радуги над луговинойс овцой в траве зеленой!Владыка яблок с черной сердцевиной!Господь лачуги, вихрем разметенной!Ты наливаешь золотом долины,ты в очаге хранишь огонь багряныйи косточку в зеленые маслиныты вкладываешь в ночь на Сан-Хуана ^{49}!Господь, в чьей воле крах и вознесенье,

удача и недоля,что дал богатым праздность и везенье,труд и терпенье — перекатной голи!Господь, Господь! В заигранной колодетасуешь ты погоду и ненастьеи крутишь семя в их круговороте,как медный грош, поставленный на счастье!Господь и милосердый, и свирепый,двуликий Бог сочувствия и крови, —прими монетой, брошенною слепо,мольбу мою, хулу и славословье!»Но, не смиряясь перед алтарямии головой не поникая в горе,

провидел он дороги над морямии молвил: — Бог — дорога через море.Не он ли Богом жил превыше боя,подъяв его над твердью,над нищею судьбою,над морем и над смертью?Не с дуба ли его родного краябыла в костре господнем хворостина,горя и не сгораяв огне пречистом с Богом воедино?А ныне?.. Что в нем для веков грядущих!Уже готовы для пенатов новыхполяны в темных пущахи свежий хворост в зарослях дубовых.

Дремотен и просторен,заждался край наш лемеха кривого,и новина уже для божьих зеренпод терном и репейником готова.Что ныне!..Новый день в рассветной рани,за ним — еще неведомые дали.Былое — с нами, будущность — в тумане,ничто еще не внесено в скрижали.Кому открыт испанский Бог безвестный?Но верю я, что скороибер обточит темный кряж древесный,и встанет под рукой тяжеловеснойсуровый Бог свинцового простора.

БЕРЕГА ДУЭРО

Перевод А. Гелескула