Испанские поэты XX века

Подсудимый, бледный, с кожей гладкойи со взглядом злым, как пламя, дерзким,несовместным с кроткою повадкойи с обличьем детским.Он привык, пока он был семинаристом,вниз глядеть, как бы потупив очи долуиль молитвенник читая с рвеньем истым.Повторявший: «Пресвятой Марии слава!Ей, заступнице за грешников, осанна!»,получивший степень бакалавра,совершил он, в ожиданье сана,злодеянье гнусное. Устал онзаниматься текстами святыми,

и ему внезапно жалко сталолет минувших, отданных латыни.Он влюбился в девушку — и грознострасть хмельная в парне забродила,словно сок янтарный спелых гроздьев,и жестокость в сердце пробудила.Мать с отцом приснились: увидал онв отсвете очажных красных углейстариков с землей и капиталом,работяг с крестьянской кожей смуглой.О, наследство! Белый цвет на вишняхи орешник — сад семейный, старый,золотой поток с полей пшеничных,

до краев заполнивший амбары!И топор он вспомнил — острый, тяжкий,на стене висевший, — тот, что груботело дерева рубил с оттяжкойи дровами делал ветви дуба…· · · · · · · · · · · ·Пред убийцей — траура суровейодеянья судей важных,и одной чертой чернеют бровихмурых простолюдинов-присяжных.Адвокат ораторствует страстно,в такт стуча по кафедре рукою,писарь гонит строчку за строкою,

прокурор же, протокол листая,слушает защиту безучастно,выспренние речи презирая,стекла золотых очков усталокончиками пальцев протирая.Юный ворон бредит снисхожденьем.«Парня вздернут» — так считает пристав.А народ, сырье для казней, с вожделеньемждет, чтоб злу досталось от юристов.

ОСЕННИЙ РАССВЕТ

Перевод В. Андреева

Хулио Ромеро де Торресу

Эта долгая дорога,

серый камень сьерры дикой,в стороне, неподалеку —черные быки. И снова: дрок, бурьян и ежевика.От росы все тяжелеестебли трав. И над рекоютополиная аллеяузкой лентой золотою.Гор далеких фиолетовкрай неровный, сквозь кусты —первый слабый луч рассвета.Остромордые борзые — в нетерпенье быстроты.

В ПОЕЗДЕ

Перевод Н. Горской