Испытания

Мараньевы приехали в район Красного Бора со стороны противоположной лесу — так что лесной массив был от них вправо, через речку. Супруги неторопливо шли вдоль нее.

— Прежде всего надо удостовериться самому, насколько эмоциональная информация Крылатовой соответствует действительности! — вслух размышлял Мараньев. — Процесс воздействия еще недостаточно изученных нами веществ на деревья этого района идет довольно давно, угрозы внезапного массового уничтожения сосен, насколько мне известно, нет… Сейчас выявилась совершенно другая угроза — реальной помехи научно-исследовательской работе института от вмешательства неконтролируемых эмоций!

— Понимаю! Решил немедленно взглянуть на деревья, чтобы удостовериться, насколько плохо они выглядят. И заодно продемонстрировать Латисову свою оперативность, а меня взял, чтобы подчеркнуть прочность нашей семьи! — смягченно одобрила Клавдия.

«Опять ее булавочная логика», — подумал Мараньев. Вслух сказал, приученно не выражая досады, лишь веки дернулись слегка:

— Представь себе, у меня было другое, более… яркое соображение. — Он улыбнулся, расслабляя лицо. — Во всяком случае, более занимательное. Найти, что называется, на месте действия какое-нибудь противопоставление эмоциональному призыву Крылатовой спасать Красный Бор.

— Понимаю! — перебила жена. — Поищешь — найдешь! В крайнем случае, я смогу подтвердить, что ты… нашел! — усмехнулась она.

У Альфреда Семеновича чуть было с языка не сорвалось: «Пришпилила булавочной логикой, превратила в мелкого интригана!» Однако даже вздох безобидный он подавил.

— А тебя я взял, чтобы ты привыкала к здешнему пейзажу и не так скучала бы по Голландии, — сказал он совершенно искренне, сам удивляясь неожиданному отступлению от привычки всегда и всюду говорить полуправду.

— Я никогда ни к чему не привыкну здесь! — воскликнула Клаша. — Покажи мне здесь хоть что-нибудь хорошее, хоть что-нибудь! Как они одеваются! Все пошито кособоко, мешковато, тяп-ляп! Что они едят! Даже хорошие продукты или, того гляди, разворуют, или испортят примитивной кулинарией, в которой не то чтобы фантазии, обыкновенного старания нет! Одно недосолено, другое пересолено, одно недожарено, другое пережарено!.. Скажи, ты видел здесь устриц или суп из черепахи? Ну покажи мне здесь хоть что-нибудь, стоящее моего внимания! Разве я не права? — Она говорила возбужденно и, как всегда в таких случаях, без всякой картавости.

Альфред Мараньев знал, что жена права. Вернее, примитивно права. Он молчал еще и потому, что последние выкрики жены вызвали по неизученному закону ассоциаций перед мысленным взором Мараньева образ Нелли Брыськиной. Она, с ее самодельными нарядами, с ее кулоном из консервной банки, была не «просто хорошее», а именно «особенно хорошее»!

Однако, конечно, не только Нелли привлекала Мараньева в Москве, да и вообще в Советском Союзе, в стране, где он родился. Сколько раз, живя за рубежом, он в душе смеялся над теми, кто восхищался возможностями, открытыми для предприимчивого человека в капиталистических странах и якобы отсутствующими в Советском Союзе. Глупцы, недалеко ушедшие от примитивности Клаши, в девичестве Курниковой. Для предприимчивого человека в Советском Союзе существовало побольше возможностей добиться власти, чем в любой капстране! Но лишь для утонченно предприимчивого, для изысканно предприимчивого ума! Причем не преследующего столь мелкие, по существу, цели, как роскошная Дача, машина, драгоценности.

Достижение подобных второстепенных целей не носит в Советском Союзе, как понимал Мараньев, постоянного характера. То есть, допустим, построит он, директор передового института, используя свои обширные связи и определенные накопления, дачу. Хорошую. Наисовременнейшую. А какой-нибудь старый большевик, не способный оценить прелесть настоящих бриллиантов, мраморного бассейна, элегантных линий современной машины, возьмет да и напишет в Комитет партконтроля о буржуазном перерождении Мараньева!

И начнется расследование — что да откуда? Любую книжонку, написанную в так называемом соавторстве, вспомнят! Не говоря уже о солидном гонораре за подписанный им — тоже в качестве соавтора — документальный сценарий!

Нет, мелкие цели — не для него, Альфреда Мараньева! Ему нужна власть! И ему нужно…

— Надеюсь, нам не придется долго отсиживаться здесь, прежде чем тебя снова направят в длительную командировку за рубеж, — процедила Клавдия, прервав размышления Мараньева; желваки снова отчетливо обозначились на ее широком лице. Она оценила молчание мужа как осторожность и решила не развивать щекотливой темы о недостатках советской торговли. — Я считаю, — продолжала она уже спокойно-рассудительным тоном, — что мне надо приобрести личное общественное положение, а не только разделять твое. Тогда я смогу полноценно представлять Советский Союз за рубежом.