Испытательный срок

Кого здесь коснулось течение времени, так это Ольки. С последней их встречи сестра вытянулась, постройнела, похорошела и отпустила роскошную рыжую косу до талии. Бабушка, смеясь, звала младшую внучку первой невестой на деревне и наверняка в глубине души искренне так считала. Оля жадно расспрашивала про Москву, про экзамены, которые ей только предстояло сдавать, про работу в Управе и, конечно, про коллег, которые так любезно подвезли Иру от станции. Причины их визита, подлинные или мнимые, сестру не интересовали; Оля попросту жаждала свести знакомство со столичными гостями. Ира осторожно отнекивалась. Непонятно, кого и от кого спасала.

На разговор по душам с бабушкой Ира пока не решалась. Во-первых, поблизости всё время крутилась кузина, которую посвящать в свои проблемы совсем не хотелось; во-вторых, слишком радостно светило на улице летнее солнце и слишком уютно посвистывал на плите старый чайник, чтобы добровольно нырять в мрачные мысли. Умная бабушка, впрочем, явно догадывалась, что на душе у внучки неспокойно; Ира нет-нет да ловила на себе её пристальный взгляд. Простодушная Олька ничем таким не заморачивалась. Приехала сестра и приехала, радоваться надо, а не искать подоплёку.

– Афонюшка, – ласково позвала бабушка, разливая по чашкам крепкий золотистый чай, – а что б нам баньку на вечер не растопить?

– Баньку, ишь, – ворчливо отозвался домовой, недовольно дёрнув длинными ушами. – Небось Афанасий в сарае прибрать не успеет, а тут ещё баньку…

– Ой, да забей ты на этот сарай, – жизнерадостно отмахнулась Оля. – Баня после дороги – самое то. Только смотри, если Анастасия Ивановна опять увидит, как ты дрова таскаешь…

Домовой сердито фыркнул в ответ. Ира тихонько хихикнула: Афонькина безалаберность и прежде не раз ставила бабушку в неловкое положение. Соседи-то – минусы, поди им объясни, кто там такой невидимый в огороде сорняки продёргивает…

– Завтра на озеро смотаемся, – продолжила строить планы Олька. – А потом можно за черникой сходить, на пироги…

– Ой, нет, – Ира тревожно встрепенулась. – Не хочу в лес. Может, попозже, – смягчилась она, глядя на разочарованное лицо кузины.

– Успеется за две недельки, – примирительно заключила бабушка. – Иринушка, а как Леночка с Витенькой поживают? Всё в трудах?

Ира сдержала вздох и принялась рассказывать о родителях. С мамой они так и не помирились; масла в огонь подлила внезапная поездка, с маминой точки зрения выглядевшая как вредная для карьеры сиюминутная блажь. Слегка сгладило ситуацию известие о том, что Ира передумала увольняться, но и оно натолкнуло маму на рассуждения о недопустимой наглости подобного заигрывания с начальством. Рассказывать же о приключениях в подвале или, тем более, о случайно подслушанном разговоре – нет уж, спасибо. Это и бабушке-то чёрт знает, как рассказать…

За разговорами и мелкой домашней суетой вечер наступил незаметно. Возле подвешенного над входной дверью фонаря вились бледные мотыльки; окна соседних домов приветливо подмигивали рыжеватым светом сквозь едва колеблемую ветром листву. Звёзды горели над головой непривычно ярко – холодные отражения земных огней. В старой, ещё прадедом выстроенной бане шумно возился Афанасий. Вообще-то ему не полагается этим заниматься, как и рыхлить грядки, и прибирать в сарае, и даже чистить чердак, но с полноценным штатом домашней нежити бабушка точно бы не управилась. Зато с одним домовым, пусть и упрямым – пожалуйста. Любопытно, унаследовала ли Оля этот талант?

– Поберегись, – сестрица, лёгкая на помине, возникла на пороге с заварочным чайником в руках. – Вот, смотри, по лучшим рецептам! А запах какой…

– Это что, укрепляющее номер третий? – Ира попыталась блеснуть эрудицией. Вроде бы душица входит только в этот вариант…

– А леший его знает, – Оля легкомысленно пожала плечами. – Бабушкины рецепты. Может, и впрямь номер какой-нибудь.

– Это на экзаменах спрашивают, – укоризненно сказала Ира, спускаясь вслед за сестрой по ступенькам крыльца.

– Выучу ещё, за год-то. Фонька, ты всё?

Домовой высунул из-за двери недовольное рыльце. Из раскалённого нутра бани пахнуло горячим паром.

– Пущай хозяйка проверит, – буркнул Афоня, выбираясь наружу. – Фу, умаялся…

Хозяйка – значит, бабушка. Ольку домовой, соблюдая субординацию, именует «молодой хозяйкой», и никак иначе. Стало быть, не слишком доверяет ей банные дела.

– Ба! – не особо смущаясь, крикнула Оля в вечернюю тишь. – Тут готово!

Бабушка работу домового одобрила, и тот, ворча, поковылял в сторону сарая. Олька первой шмыгнула в полную душистого жара парную, разделась и взобралась на самую удобную полку. Ира, замешкавшаяся с непривычки, тоже принялась стаскивать с себя футболку.

– Иринушка, – окликнула её бабушка, пытливо щуря глаза. – Что это у тебя?

– Это? – Ира осторожно тронула серебряную цепочку. Несмотря на раскалённый воздух, зачарованный металл оставался прохладным. – Э-э-э… Сигнал тревоги. Думаешь, лучше снять?

– Нет, не надо, – бабушка покачала головой. – Кто тебе её дал?