Испытательный срок

– Не так уж и много, – Зарецкий оглянулся через плечо, всматриваясь в безмолвные заросли. – Убивать. Ценить свою жизнь выше чужой. Отказывать в помощи и брать плату за помощь. Называться чужим именем… Это, как видишь, обойти проще всего, – он мрачновато усмехнулся в усы.

– Это всё клятвы? – недоверчиво спросила Ира. Ярослав равнодушно кивнул. – Но… это же очень жестоко! Как ты вообще так живёшь?

– Как и все нелегалы, в лакунах между законами, – хмыкнул Зарецкий. – Клятвы – штука буквальная. Иначе никакой Магсвод был бы не нужен…

– Мне тоже надо их приносить? – поёжившись, спросила Ира. Нельзя ценить свою жизнь выше чужой… Попробуй соблюдай такое!

– Если только соберёшься податься в волхвы, – насмешливо отозвался её спутник. – Не рекомендую. Собачья работа.

– Прямо как в магконтроле?

– Абсолютно точно.

Прошло, должно быть, не меньше часа, пока они выбирались к реке. Не дожидаясь разрешения, Ира сбежала по илистому берегу к кромке воды и плеснула холодной, пахнущей водорослями влагой себе в лицо. Ярослав тоже умылся и без особого успеха попытался оттереть с рубашки багряные брызги. Мнительные местные жители, наверное, без восторга воспримут подобные отметины… Хотя им не в диковинку кровавые развлечения. Там, на городской площади, целая толпа собиралась поглазеть на то, как людей бьют плетьми. В этом страшном мире кругом жестокость и варварство; здесь не выжить без ножа на поясе и без умения отбросить жалость и сострадание. И помнить, помнить при этом каждую секунду о немыслимо строгих клятвах… В который раз за последние дни Иру пробрала крупная дрожь.

– Ты когда перестанешь терпеть до последнего? – проворчал Зарецкий, бесцеремонно хватая её за запястье. – Тень – это тебе не русалка в новолуние!

– Мне бы укрепляющее сварить, – пробормотала Ира, глядя в сторону. – Очень помогает.

Ярослав насмешливо фыркнул.

– Сваришь обязательно. У ближайшей газовой плиты. Всё-таки электричество сюда вряд ли провели…

– Прекрати, пожалуйста, – тихо попросила Ира. И без подначек тошно.

– Хорошо, – Зарецкий, мигом оставив ядовитый тон, отпустил её руку. – А ты пообещай не молчать, если станет хуже.

– Не буду, – кивнула Ира. Не слишком искренне.

До переправы пришлось идти дальше, чем рассчитывал Ярослав. От моста, о котором он знал, остались лишь торчащие из земли обугленные брёвна на противоположном обрывистом берегу. Новый, возведённый взамен, похоже, уже пережил не одну зиму; доски, из которых он был сложен, успели потемнеть и рассохнуться. К вершинам высоких столбов, невесть зачем поставленных у переправы, привязаны были яркие цветные ленты.

– Что это? – Ира зачем-то протянула руку и тронула грубоватую крашеную материю, безжизненно свисавшую вдоль тёсаного дерева.

– Обереги от злых сил, – Зарецкий задрал голову, щурясь против солнца. – Суеверие.

Он пригляделся к мелким насечкам, опоясывающим правый столб. Ире показалось сперва, что это просто незатейливый узор, но заострённые чёрточки определённо складывались в осмысленные закономерности. Надпись обвивала сероватое дерево в восемь колец, разделённых глубоко прорезанными сплошными линиями.

– Раньше так не делали, – хмурясь, заметил Ярослав. – Впрочем, неудивительно…

– Почему? – Ира тоже присмотрелась к вырезанным в дереве знакам. – Разве они не пишут нашими буквами?

– Не переняли, – Зарецкий качнул головой и первым ступил на тихо скрипнувшие доски. – От языка мало что осталось, а письменность вот сохранилась. Наверное, в те времена и по другую сторону с грамотностью было сложно.

– В те времена, – повторила Ира. Сквозь щели в рассохшемся дереве далеко внизу сверкала солнечными искрами свинцово-синяя вода. – Раньше про этот мир знали?

– Знало больше народу, – поправил Ярослав. – Потом забыли за ненадобностью. Сюда, как видишь, трудно добраться: надо либо иметь под рукой человека с соответствующим даром, либо дожидаться подходящего дня. Пару сотен лет.

– Зачем сюда добираться? – буркнула Ира себе под нос. – Здесь ужасно.

– Нет канализации и центрального отопления, – фыркнул Зарецкий, но тут же, вспомнив, что обещал не ёрничать, сменил тон. – Над тем, за каким интересом типы вроде твоего Георгия Ивановича сюда рвутся, я уже месяц мучаюсь. Честно говоря, думал, они на меня выйдут, но наш дорогой паразит так некстати к тебе прицепился… А я, идиот, выкинул его из расчётов.

– Я до сих пор не понимаю, что тут к чему, – уныло призналась Ира, сходя на твёрдую землю. Убегающая вперёд тропинка шла под уклон и ныряла в залитое солнцем редколесье. – Не сходится.

– Очень даже сходится, – возразил Зарецкий. – Есть ещё силы идти или до тенька – и привал?

– Есть, – проворчала Ира. – Объясни про паразита.

– Всё до обидного просто, – Ярослав досадливо поморщился; не любил признавать поражения. – Наш охотник до чужих сил хлебнул через край, и ему понравилось. Судя по сводкам безопасности, метался потом по всей Москве, бросался на всех, кто хоть отдалённо тебя напоминал. Будь он в здравом уме, залёг бы на дно и сидел бы тихо, но что с него взять? Там зависимость похуже героиновой…