Истина Платона

Третий тюбик Промедола наш санитар Яша колоть отказался и другим запретил. Вот за это вас, евреев, и не любят. Яша шил. Лоб и колено я ещё держался, а вот когда он начал «штопать» дыру в левом боку, держали уже меня. Кричать было стыдно. Подчинённые всё-таки. Поэтому товарищ майор не орал, а просто громко матерился. А это как слабость не воспринималось. Боцман, злой, как собака, ходил кругами, ко всем придирался, скрипел зубами и бормотал, обращаясь к Яше, что-то типа: «… а я говорил… вот так всегда, когда меня нет… я этому ишаку сразу не поверил…» Конечно, Боцман предлагал мне микстуры накапать для обезболивания, но сие было невозможно. Через шесть часов выступаем.

Связались со Зверем. Он перенёс все наши разведданные себе на схему и тоже подтвердил, что духов в кишлаке больше, чем раннее предполагалось. Получалось, что конвои с деньгами и камушками приходили в кишлак, но из него не выходили. Исмаил Вали их просто не отпускал. Оставалось догадываться, что собрали довольно значительный куш и для его охраны и охраны каравана нужен был большой отряд. Сколько их там? Сотня? Полторы? В любом случае, я принял решение вызывать подкрепление для завершения операции. А вот нашу задачу никто не отменял.

По «черновику», то есть по плану, разработанному разведкой нашей бригады, с запада и востока в кишлак входят две группы захвата. Их цель — захват и вывод из Кули полевого командира Исмаила Вали. За ними идут две группы прикрытия. Их цель — уничтожение огневых точек врага и прикрытие групп захвата. Работу групп обеспечивают поддержкой огнём от Зверя — четыре пулемёта ПКМ (ручной пулемёт), а от нас два АГС-17 (автоматический гранатомёт) и два ПКМа. Но это по «черновику», который не предусматривал соотношение сил как 1: 5 не в нашу пользу. Поэтому план доработали на месте. Было решено воспользоваться нашим преимуществом в огневой мощи. Не зря же мы обрывали руки АГСами. За светлое время суток наши разведчики хорошо изучили подходы с обеих сторон. Было принято решение — во второй половине ночи как можно ближе к границе кишлака выдвинуть и оборудовать огневые точки для пулемётов и гранатомётов. Выход групп захвата назначили на четыре утра. По холодку…

По плану кишлака строение № 3, где, со слов Мехмета, его хозяин считает денежки, находился ближе к нам, причём значительно. Поэтому группа захвата Зверя в кишлак входит, но остаётся резервной. Основную группу захвата возглавляет старшина Платонов, с ним три человека. Прикрывает его Боцман с десятью добрыми молодцами. В кишлак входят тихо, по возможности работают холодным оружием. Остальные, перекрыв все пути отхода, осуществляют огневую поддержку. После выполнения боевой задачи Зверь со своей группой уходит в оговоренное место эвакуации. Группа Платона после выполнения задачи доставляет «объект» в зону высадки. Остальные прикрывают его отход до прибытия подкрепления на броне и на вертушках. И это всё в идеале. А теперь, как было…

Начали чуть раньше, чем планировали. Из-за погоды, конечно. Нельзя было упускать такой благоприятный момент. Под утро практически всё небо покрылось низколетящими тучами, и ветер всё гнал и гнал их между двумя горными грядами. Дорожную пыль закручивало в небольшие вертикальные воронки, она поднималась метров на десять вверх, там рассыпалась и грязной тюлью падала на наши головы и плечи, сокращая видимость раз в пять. До появления луны оставалось где-то два часа с небольшим. Нужно было успеть. Первыми пошли гранатомётчики, согнувшись в три погибели от своей неподъёмной ноши. В моём плане им отводилась практически главная роль. Прикрывая их, за ними растворились в темноте пыльной ночи пулемётчики. Остальным команда: «Ждать».

Я сидел в «гнезде», любовно для меня свитом из булыжников, сухостоя и маскировочной сетки. Боцман с радистом постарались. Здоровье было… ничего так было здоровье. Когда из отверстий перестала течь кровь, я уже подумал, что всё… Но «всё» не было, она просто остановилась и свернулась. Наверное, видок у меня был ещё тот, судя по беззвучно матерящимся губам Боцмана и нервно шмыгающему носом Яши-санитара, которому я запретил себя дальше «ковырять». Но командовать-то я мог, и это главное.

— Основную задачу свою ты знаешь. Морду лица дядьки Исмаила выучил? Теперь о главном. Приказываю не геройствовать! Лёха, на рожон не лезть, пацанов беречь. Не будет возможности взять живым — укладывать всех, — отдавал я последние распоряжения перед выходом группы захвата. — Боцман со своими людьми будет рядом, я на постоянной связи. И броня на подходе.

— Всё понял, командир. Морду лица на ощупь узнаю. Всё, что нужно, знает Бес. Пошли? — сверкнул в темноте какой-то хищной улыбкой Платон.

Позывной «Бес» был у нашего, так сказать, таджика — переводчика. Квадратного размера боец, ушедший в Армию после окончания какого-то спортивного техникума. Его совершенно плоское лицо от уха до верхней губы «разукрасил» толстый рубец шрама. На все вопросы отвечал: «Конь». А вот гимнастический или всамделешный, не уточнил.