Истоки славянской письменности

Да, язык развивается, есть какие-то законы его развития. Но не слишком ли самонадеянно думать, что эти законы сейчас уже все известны? И на основании правил и законов, постулированных, отталкиваясь от состояния языка не древнее XI века, огульно отвергать всё, что отражает состояние языка ранее этой эпохи? А что язык с IX до XI века (и уж тем более с веков более ранних) мог претерпеть изменения, сомневаться не приходится. Есть свидетельства того, что существенные языковые трансформации могут произойти и за значительно более короткие сроки. Так, в XVII веке французский язык за пятьдесят лет изменился более чем наполовину (II, 52; 145).

Далее. Современный языковед Ф. П. Филин, кстати, не являющийся сторонником аутентичности «Велесовой книги» (II, 28; 228), высказал очень интересную мысль, касающуюся славянских диалектов: «…В процессе выделения общеславянского языка из балто-славянской лингвистической зоны (или иных зон) в общеславянском единстве оказались генетически разные диалекты. Не каждая диалектная особенность обязательно моложе языковой основы, к которой она относится» (II, 52; 136). Мысль о генетической неоднородности той языковой системы, которую традиционно принято называть праславянским языком, высказывают Г. А. Хабургаев, О. Н. Трубачёв и ряд других учёных (II, 55; 44). Однако что это может дать защитникам «Велесовой книги»? Нет никаких сомнений в том, что та «языковая смесь», о которой говорят критики «Книги», — это свидетельство многодиалектного её состава. Н. В. Слатин говорит об употреблении в текстах «Велесовой книги» не менее трёх диалектов, условно именуя их венедским (ляшско-чешским), древним русским и венедо-русским (или славянским) (II, 52; 150).

Венедский диалект характеризуется наличием «рж»/«ж» на месте современного русского мягкого «р» и отчётливым употреблением носовых гласных, а также некоторой лексикой, сохранившейся в словарном запасе нынешних западнославянских языков (II, 52; 150). Для древнего русского диалекта присуще нерегулярное употребление носовых гласных и их переход в соответствующие звуки русского языка позднейшего периода, а также сохранение мягкого «р» (II, 52; 150). Венедо-русский (или славянский) — наиболее древний из употребляющихся в дощечках вариантов языка с наиболее архаичным набором лексики (II, 52; 150). Н. В. Слатин допускает возможность выделения ещё более древнего варианта, на что указывает употребление лексики, общей с санскритом (II, 52; 150).

Но откуда эта многодиалектность в одном памятнике? Во-первых, есть все основания полагать, что «Велесова книга» создавалась в различные эпохи, а IX веком можно датировать только самые поздние её тексты. Во-вторых, Восточная Европа первого тысячелетия нашей эры была ареной значительных передвижений различных племён. С эпохой Великого переселения народов переселения не закончились, и их масштаб был весьма значителен. Безусловно, перемещались и славянские племена. Никто не мешал представителям различных славянских диалектов контактировать друг с другом, и ничто не мешало этим самым диалектам оказывать взаимное влияние друг на друга. В итоге могли образовываться даже новые диалекты, сочетающие в себе черты различных диалектов-прародителей. А уж если мы учтём, что практически по всему ареалу своего расселения славяне сталкивались с племенами неславянскими (индоиранцами, тюрками, финнами, балтами, германцами), языки которых также влияли на диалекты славян, как и последние на них, то сложность процессов, происходящих со славянскими языками-диалектами, по крайней мере на Востоке Европы в первом тысячелетии нашей эры, легко себе представить. По мнению Н. В. Слатина, «та стадия языка, которая отражена во Влескниге, чем-то напоминает ситуацию трёхъязычия в средневековой Англии, которая, собственно, и дала в результате современный аналитический английский язык», что подтверждается, в отличие от ситуации с «Книгой Велеса», письменными памятниками (II, 52; 198). Этот же учёный отмечает, что столь сильная языковая мешанина приводила к тому, что люди, чтобы понимать друг друга, были вынуждены говорить на ломаном языке, уделяя основное внимание значимым частям слова, т. е. несущим его основной смысл. При этом окончания обязательно должны были подвергаться нивелировке или в той или иной степени унифицироваться с моделями, характерными для языков народов, с которыми славяне довольно тесно общались. Поскольку людям приходилось говорить таким образом часто, то такие языковые навыки проникали в их собственный язык (II, 52; 198). Всё это может объяснить те грамматические «ошибки», которые наряду с фонетическими «неточностями» столь обильно регистрируются учёными в текстах «Книги Велеса».