Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Хочу еще раз подчеркнуть, что речь идет не просто о терминологии, которой мы, историки, хорошо или плохо пользуемся и которую следовало бы усовершенствовать. Речь идет о том, чтобы дальнейшая разработка системы понятий помогла нам действительно продвинуться вперед, подняться на новую ступень научного познания того сложного и противоречивого явления общественного развития, которое мы называем социальной революцией.

2. О роли революции в историческом прогрессе

Многое из сказанного выше о понятии социальной революции имеет прямое отношение к проблеме роли и места революции в историческом процессе. Разумеется, эта проблема не может быть рассмотрена здесь сколько-нибудь полно. Речь пойдет лишь о некоторых ее сторонах, либо обойденных вниманием, либо вызывающих различные толкования.

Исходным пунктом при выяснении вопроса о роли революции является различение двух основных форм исторического прогресса – эволюции и революции, а также антиномия «революция – реформа». Вряд ли стоит много говорить о том, что это – не застывшие полярные противоположности, а взаимосвязанные процессы. Исторический опыт дает все новые доказательства эластичности граней между ними. Остановлюсь лишь на трех вопросах, требующих обсуждения.

Первый касается возможности смены общественно-экономических формаций без социальной революции. Я имею при этом в виду не периоды, когда революция в силу незрелости общественных отношений еще не стала вообще способом разрешения социальных конфликтов, – об этом говорилось выше, а именно об эпохах буржуазной и социалистической революций. Поскольку революции происходят, как правило, в национальных рамках, историки сталкиваются с фактом, что в одних странах при переходе от феодализма к капитализму имели место целые серии революций (Франция, Испания), в других же (к примеру, в скандинавских странах) не было сколько-нибудь серьезных потрясений, которые можно было бы назвать буржуазной революцией.

Теоретически этот вопрос в марксистской литературе разработан недостаточно, что оставляет широкий простор для различного рода спекуляций буржуазных и реформистских авторов, пытающихся с этой стороны подорвать учение о революциях. Кроме того, и это особенно важно в наши дни, мысль В.И. Ленина, нашедшая дальнейшее развитие в программных документах коммунистического движения, о возможности для отсталых народов миновать (при определенных условиях) капиталистическую стадию развития требует нового осмысления всей проблемы революционной смены формаций.

Не имея в виду дать какую-либо формулу или схему, которая охватывала бы не только общие закономерности, но и «исключения из правил», я хотел бы привлечь внимание к двум аспектам названной проблемы.

С одной стороны, важно более тщательно изучить процессы перехода от феодализма к капитализму в тех странах (и не только в скандинавских), где не было глубоких революционных переломов, чтобы выявить внутренние причины их отсутствия или, может быть, протекания в нечетких, «размытых» формах. С другой стороны, следует в более широком комплексе изучить международное влияние революций, прежде всего крупнейших – Великой французской конца XVIII в. и Великой Октябрьской социалистической. При этом нельзя ограничиваться выяснением непосредственного отклика на них в других странах. Не менее важно проследить те сдвиги, которые вызываются изменениями соотношения сил (внутри отдельных стран и в системе государств) в экономических отношениях, в политических группировках, в сферах идеологии, культуры, психологии масс и т.д. В нашей литературе чаще всего указывается на воздействие прогрессивных идей той или иной революции на склонные к их восприятию классы и слои населения других стран. Это необходимо, но недостаточно. Следует шире изучать и оценивать также и другого рода влияние: уроки, извлекаемые господствующими классами и правящими кругами из успехов или ошибок своих зарубежных «собратьев»; влияние поражений революционных классов на революционное движение в других странах, удесятеренное воздействием контрреволюционной идеологии, и т.п.

Второй вопрос, связанный с первым, касается роли реформ и особенно так называемых революций «сверху». Известно, что реформы, проводимые теми или иными правящими кругами, весьма разнообразны по своему характеру и значению. Имея своей конечной целью упрочение или спасение существующего строя, его приспособление к меняющимся условиям, предотвращение революции, они тем не менее могут не только отвлекать массы от революционных акций, но иногда и расчищать почву для революции и даже являться средством решения отдельных ее задач. Это заставляет подлинных революционеров не становиться на путь огульного отрицания роли реформ, а конкретно оценивать их положительные и отрицательные стороны. «Марксисты признают, – писал Ленин, – в отличие от анархистов, борьбу за реформы… Но вместе с тем марксисты ведут самую решительную борьбу против реформистов, которые прямо или косвенно ограничивают стремления и деятельность рабочего класса реформами»[495].