Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

Луский Чжу Цзя жил в одно время с Гао-цзу. Все лусцы придерживались конфуцианских взглядов, а Чжу Цзя пользовался репутацией ся. Под его покровительством были сотни незаурядных мужей, а обычных людей-не перечесть. Он никогда не кичился своими поступками, не похвалялся своими добродетелями; избегал показываться на глаза тем, кому оказывал благодеяния. Помогал же прежде всего бедным. Дом его был скромным, одежду он носил неброскую, еда была простой, выезжал он на повозке, запряжённой буйволами. [Его] стремление быстро прийти на помощь людям одерживало верх над личными интересами. Он без лишнего шума сумел вызволить военачальника Цзи Бу[1077] из тяжёлой ситуации, а когда тот стал влиятельным человеком, он никогда не искал встречи с ним. К востоку от застав[1078] не было тех, кто бы изо всех сил не стремился завести с ним дружбу.

Чуский Тянь Чжун был известен как ся, владевший искусством фехтования на мечах. Он служил Чжу Цзя как родному отцу, считая, что и этого недостаточно. [В то время когда] Тянь Чжун уже скончался, в Лояне жил Цзюй Мэн. Чжоусцы были по натуре торговцами, Цзюй Мэн же славился среди чжухоу как

жэнься[1079]. Во времена мятежа У и Чу[1080], когда Тяо-хоу[1081] был назначен тайвэем, он на перекладных добрался до Хэнани[1082]

, явился к Цзюй Мэну и с чувством удовлетворения заявил: «У и Чу начали столь значительное дело, но не призвали Мэна-я уверен, что они не смогут ничего добиться». Поднебесная пришла в волнение, цзайсяны боролись за неё так, как если бы завоёвывали какое-то враждебное [220] государство. Образ жизни Цзюй Мэна был близок образу жизни Чжу Цзя, но Цзюй Мэн питал страсть к [лю]бо и многим молодёжным забавам. Однако когда умерла мать Цзюй Мэна, из самых дальних мест провожать её в последний путь [прибыла] почти тысяча колесниц. Когда умер сам Цзюй Мэн, то в его доме не нашлось и десятка монет.

Ван Мэн из Фули[1083] также прославился в качестве

ся в междуречье Янцзы и Хуайхэ. В те же времена известность в качестве хао[1084] получил род Цзянь из Цзинани и Чжоу Юн из Чэнь. Цзин-ди, узнав о них, направил людей полностью истребить их и всех их родичей[1085]. В последующее время один за другим появились люди из дайского рода Бай, Хань У-би из Лян[1086], Сюэ Сюн из Янди[1087]

, Хань Жу из Шэнь[1088].

Го Се был выходцем из Чжи[1089], прозвище его было Вэн-бо, он являлся внуком по материнской линии известного гадателя Сюй Фу. Отец Се был жэнься, и во времена [императора] Сяо Вэня его казнили. Се был малого роста, но характером отважен, не пил вина. В молодости совершал преступления, был несдержан, легко выходил из себя, лично убил многих. Он был готов пожертвовать собой ради отмщения за друга; организовывал побеги, грабил и разбойничал, незаконно лил монету, [не брезговал] разрывать могилы-всего и не перечесть. Но ему всегда необычайно везло-в самых трудных ситуациях удавалось спастись или, например, попасть под амнистию.

Когда же Се возмужал, он порвал с прежними привычками, стал скромным, добром отвечал на зло, многое давал, не рассчитывая на благодарность. Ему всё больше нравилось быть ся. Оказывая помощь людям, он не выставлял напоказ свои заслуги. Но в его сердце сохранились дурные наклонности, как и раньше, он легко выходил из себя. Молодёжь восхищалась его поступками и часто мстила противникам [Се], не ставя его в известность.

Сын старшей сестры Се [постоянно] пользовался его авторитетом. [Как-то], выпивая с одним человеком, он стал заставлять его выпить [ещё], но тот отказывался, тогда он силой влил ему вино [в рот]. Тот человек разозлился, достал нож, заколол племянника Се и скрылся. Сестра Се в гневе сказала: «[Ты], Вэн-бо, [известен своей] справедливостью; человек убил моего сына, а ты не можешь схватить злодея». Она бросила тело сына на дорогу, отказалась его хоронить, желая пристыдить Се. Се послал людей тайком разузнать, [221] где находится злодей. Тому ничего не оставалось, как явиться с повинной к Се и рассказать, что произошло. Се сказал: «Вы, несомненно, убили его за дело, мой племянник был неправ». Он снял с него все обвинения, счёл виновным племянника. [Затем] положил [тело племянника] в гроб и похоронил. Узнав об этом, люди высоко оценили справедливость Се и ещё более сплотились [вокруг него].