Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

С того времени тех, кто становился ся, было очень много, все они были заносчивыми и недостойны упоминания. [Однако] в Гуаньчжуне чанъаньский Фань Чжун-цзы, хуайлиский[1099] Чжао Ван-сунь, чанлинский Гао Гун-цзы, [а также] Го Гун-чжун из Сихэ[1100], Лу Гун-жу из Тайюани, Ни Чан-цин из Линьхуая[1101] и Тянь Цзюнь-жу[1102] из Дунъяна[1103], хотя и считались ся, были скромны и обладали тактом, характерным для

цзюньцзы.

Что же касается клана Яо с севера, нескольких Ду с запада, Цю Цзина с юга, Чжао То и Юй Гун-цзы с востока или наньянского Чжао Тяо-это обычные разбойники, и говорить о них нечего. Это-неотёсанная деревенщина, за которых Чжу Цзя было бы стыдно.

Я, тайшигун, скажу так.

Мне приходилось видеть Го Се. Внешностью он был невзрачен, не отличался красноречием. Тем не менее в Поднебесной и недостойные, и не самые умные, и знающие, и невежды восхищались им, а все те, кто рассказывал о ся, всегда приводили его в пример. Поговорка гласит: «Внешность человека и размах его славы [могут] не совпадать!» Увы!

ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Нинсин ле чжуань —Жизнеописания [императорских] любимцев[1104]

Поговорка гласит: «Урожай больше зависит от погоды, чем от упорного труда, а продвижение по службе зависит от счастливого случая». Несомненно, это не пустые слова. Не только женщины могут обольщать блудливой красотой, на это способны [некоторые] служилые и евнухи.

В прошлом бывало много таких, кто оказался в фаворе благодаря блудливой красоте. Когда возвысилась [империя] Хань, Гао-цзу, несмотря на свою вспыльчивость и грубость, обзавелся любимцем-юношей Цзи. А при [императоре] Сяо Хуе[1105] в фаворе был юноша Хун. Эти двое не имели ни способностей, ни талантов, а были всего лишь наделены умением обольщать. Они спали в покоях государей, а гуны и цины[1106] могли обращаться [к императорам] только через них. Поэтому во времена Сяо Хуя ланы и шичжуны носили шапки, [украшенные перьями] золотого фазана, к поясу нашивали раковины, [на лицо] наносили румяна и пудру, лишь бы только походить на Хуна и Цзи. [После смерти императоров] оба эти человека с семьями были переселены в Аньлин

[1107].

Во времена Сяо Вэня[1108] среди фаворитов из служилых выделялся Дэн Тун, из старших евнухов-Чжао Тун[1109] и Бэйгун Бо-цзы. Бэйгун Бо-цзы пользовался расположением влиятельных лиц благодаря своей внешней привлекательности, а Чжао Тун попал в фавор благодаря умению гадать по звёздам; он часто выезжал в одной колеснице с Вэнь-ди. У Дэн Туна не было никаких выдающихся способностей. Дэн Тун происходил из [уезда] Наньань области Шу[1110]. За своё умение управлять лодкой он получил звание хуантоулана[1111].

[Однажды] Сяо Вэнь-ди приснилось, что он хочет подняться на небо, но не может, и какой-то хуантоулан помогает ему, подталкивая снизу. Обернувшись, он увидел, что у того халат распорот сзади. Проснувшись, он отправился к [террасе] Цзяньтай[1112]

, стал [225] потихоньку выглядывать приснившегося ему лана и увидел Дэн Туна, халат которого оказался распоротым сзади-как во сне. Он подозвал его и спросил, как его зовут. [Тот ответил], что фамилия его Дэн, а имя-Тун. Вэнь-ди обрадовался, стал опекать его и оказывать знаки благорасположения, с каждым днём всё больше и больше. Тун был очень старателен, не любил общаться с посторонними, даже в «день омовений»[1113] не желал покидать [дворца]. Поэтому Вэнь-ди жаловал Туну очень большие деньги, продвинул по службе на должность шандафу[1114]. Вэнь-ди частенько отправлялся развлечься в дом Дэн Туна. Кроме этого, у Дэн Туна не было никаких других способностей, он не умел продвигать мужей по службе, только сам изо всех сил старался ублажить императора. Император пригласил хорошего физиогномиста осмотреть Туна. Тот сказал: «Он обеднеет и умрёт от голода». Вэнь-ди сказал: «Сделать Туна богатым в моих силах, как можно говорить о бедности?» И он даровал Дэн Туну медный рудник в [уезде] Яньдао[1115] [области] Шу, а также право чеканить монету. «Деньги Дэна» имели хождение во всей Поднебесной[1116], настолько он был богат!

На теле у Вэнь-ди постоянно появлялись болезненные нарывы, и Дэн Тун их высасывал. Как-то у Вэнь-ди было тяжело на душе, и он спросил Туна: «Кто в Поднебесной любит меня больше всех?» Тун сказал: «Наверное, никто не любит вас так, как наследник»[1117]. Когда наследник пришёл справиться о здоровье, Вэнь-ди велел ему высосать нарыв, тот сделал это, но было видно, что ему неприятно. После, когда [наследник] узнал, что Дэн Тун постоянно высасывал нарывы у императора, то ему стало неловко, и с тех пор он озлобился на Туна.