Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

Ань много болел, иногда по три месяца, государь несколько раз жаловал ему отпуск, но [Ань] окончательно не выздоравливал. Когда во время [его] последней болезни [ко двору] явился Чжуан Чжу[832] с просьбой [Аня] об отставке, император спросил: «Что же за человек этот Цзи Ань?» Чжу ответил: «Когда Ань исполняет обычные чиновничьи обязанности, он не превосходит других. Но если ему поручить оказывать помощь молодому правителю или надёжно защитить город, то ни на какие сомнительные предложения он не пойдёт и командования войсками никогда не покинет. Даже [Мэн] Бэнь и [Ся] Юй[833] не смогли бы поколебать его». Государь сказал: «Согласен. [Цзи] Ань действительно подобен древним служителям алтарей Земли и злаков».

Когда главнокомандующий [Вэй] Цин[834] приходил на приём во дворец, император принимал его с пренебрежением. Когда являлся чэнсян

[Гунсунь] Хун, то государь принимал его запросто, порой даже не надевая головного убора. Когда же аудиенцию имел [Цзи] Ань, то император не принимал его без головного убора. Однажды государь сидел в шатре военачальника, и, когда к нему приблизился [Цзи] Ань, чтобы доложить о делах, государь, поскольку был без головного убора, счёл необходимым послать человека принять донесение Аня. Таким было уважение [императора к Аню].

Будучи тинвэем, Чжан Тан[835] в этот период занимался совершенствованием законодательства. [Цзи] Ань не раз перед лицом императора укорял Тана: «Вы являетесь сановником, однако государь не в состоянии исполнить заветы прославленных императоров древности, народ не в состоянии избавиться от фальши и лицемерия в Поднебесной, [вы не ведёте] к успокоению государства и обогащению народа, [не стремитесь к тому], чтобы тюрьмы опустели — ничего из этого вы не делаете. Вы двигаетесь в неверном направлении, всё ломаете, чтобы добиться заслуг. Зачем вы меняете установления, заложенные ещё Гао-хуанди? За всё это вы должны будете отвечать». [Цзи] Ань всё время спорил с [Чжан] Таном. Тан обычно опирался на тексты законов, глубоко вдаваясь в детали. Ань же был непреклонен, ссылался на высокие принципы, [быстро] начинал негодовать и браниться: «В Поднебесной говорят, что мелкие чиновники с кистью для письма и ножиком для подчистки [159] не могут становиться гунами

и цинами. Это, несомненно, относится и к Тану. Он принуждает Поднебесную топтаться на месте и смотреть на мир с закрытыми глазами!»

В это время ханьский дом проводил военную кампанию против сюнну, покорял варваров всех четырёх сторон света[836]. У [Цзи] Аня обязанностей было немного, но он использовал каждую встречу с государем, чтобы убедить его поддерживать с ху

мирные отношения и не посылать туда войска. [Однако] император в это время ориентировался на конфуцианцев и больше всего прислушивался к Гунсунь Хуну. Тем временем события всё нарастали, и чиновники, и народ искали выход из положения. Император больше склонялся к использованию чрезвычайных законов, [Чжан] Тан и другие требовали жёстких решений по всем судебным делам. [Цзи] Ань, со своей стороны, часто бранил конфуцианцев и открыто нападал на [Гунсунь] Хуна и его сподвижников за то, что они намеренно приукрашивали свои познания перед правителем, чтобы сохранить его расположение, а их писари и канцеляристы кистью и ножичком ловко порочили людей и обвиняли их в преступлениях таким образом, чтобы они не имели возможности восстановить своё доброе имя. Добившись своего, [эти канцеляристы] ещё и гордились своей ловкостью. Император всё больше и больше ценил [Гунсунь] Хуна и [Чжан] Тана, а эти двое всем сердцем ненавидели [Цзи] Аня. Сын Неба тоже был им недоволен и искал лишь предлог избавиться от него. Хун, будучи чэнсяном, докладывал государю: «Под руководством правого нэйши двора трудится много знатных людей и членов императорского дома, управлять ими трудно, чиновник, не обладающий высокими достоинствами, не сможет справиться с этой работой. Прошу перевести на должность правого нэйши Аня». [Цзи Ань] был правым нэйши

несколько лет, и в ведении дел сбоев у него не возникало.

Тем временем дацзянцзюнь [Вэй] Цин становился всё более почитаемым при дворе, его младшая сестра стала императрицей, однако [Цзи] Ань держался с ним на равных. Некоторые говорили Аню: «Раз Сын Неба стремится к тому, чтобы все чиновники склонялись перед дацзянцзюнем, который столь влиятелен и знатен, то и вы, господин, не можете не склониться перед ним в глубоком поклоне». Ань отвечал: «Дацзянцзюнь принимает у себя приезжих учёных мужей как равных — разве это его унижает?» Узнав [об этом разговоре], дацзянцзюнь стал ещё больше почитать Аня. [Вэй Цин] нередко советовался с [Цзи Анем] по спорным моментам [160] государственных и дворцовых дел и встречал его ещё более почтительно, чем раньше.