История Англии

12. Своим успехом виги были обязаны страху перед католицизмом. Однако дело герцога Йоркского тоже было связано с католицизмом. Виги, сторонники радикальных мер, думали, что брата короля следует вообще исключить из числа наследников престола; легитимисты-тори полагали, что будет достаточно ограничить его власть. А если отстранить его, то кем заменить? По этому вопросу сами виги разделились. Одни держались за принца Оранского, супруга принцессы Марии и зятя герцога Йоркского, другие — за герцога Монмутского, незаконнорожденного сына Карла II. Король был за своего брата и против бастарда. Но очень скоро английскому народу, с его поразительным, свойственным толпе непостоянством, надоел террор вигов, и он забыл про Титуса Оутса. В 1681 г. Карл, не нуждавшийся более в палате общин, чтобы получить средства, поскольку получал их от Людовика XIV, смог, не подняв большого волнения, распустить последний парламент своего царствования, собранный в Оксфорде, подальше от лондонских толп. Тори одержали победу.

13. Англичане еще не научились той парламентской игре, при которой принятые всеми правила позволяли политическим соперникам чередоваться у кормила власти, не начиная сразу же после победы истребление побежденных. Вслед за торжеством тори и короля последовали гонения на вигов. Шефтсбери, преследуемый за мятеж (хотя и оправданный присяжными), был вынужден бежать в Голландию, где и умер. Остальные заметные виги: Эссекс, Рассел, Сидни — погибли в тюрьме или на эшафоте. Англичанами овладела настоящая мания мистической преданности королевской власти. Тори проповедовали доктрину непротивления королю, которая защищала их и против агрессивного возврата вигов, и против независимости кальвинистов. Филмер опубликовал свою книгу «Патриархи» (Patriarcha)

, где растолковывал, что поскольку король, будучи преемником патриархов, является отцом своих подданных, то любой бунт против него — отцеубийство. В этом припадке угодничества все предубеждения против Якова были забыты. Так что в свои последние годы Карл безнаказанно и бесстыдно жил на субсидии от Людовика XIV и терпел, пренебрегая английскими интересами, расширение его владений во Фландрии и на Рейне. Таким образом, король, с таким обаянием предавший Англию, две церкви, свою жену и всех своих любовниц, смог до самой смерти поддерживать свое сластолюбивое, опасное равновесие. «Когда я умру, — говорил он, — не знаю, что сделает мой брат. Но очень боюсь, как бы он, став королем, снова не пустился в разъезды

… Хотя я позабочусь оставить ему мое королевство в мире». На своем смертном одре он впервые велел позвать католического священника и был соборован.

XI. Яков II и «славная революция» 1688 г

1. Карл II оставил в наследство своему брату деспотическую и почти неоспоримую власть. Официальная Церковь проповедовала божественное право и непротивление тирану. Парламент тори был готов предоставить королю пожизненное право на налоги. Карл, не поднимая лишнего шума, начал набирать постоянную армию в 10 тыс. человек, численный состав которой Яков собирался удвоить. Это было большим новшеством для английского монарха. Но страна спускала ему с рук все, желая, похоже, только спокойствия. Даже католицизм нового короля не вызвал яростной оппозиции. Англикане и диссиденты соглашались с тем, чтобы он исповедовал свою религию, лишь бы не пытался обратить в нее нацию. Если бы он, как и его брат, был сторонником компромисса, то мог бы царствовать в мире. Однако Яков II был упрям, энергичен, верен своим принципам и не слишком умен. Сравнивая двух братьев, люди говорили: «Король Карл мог понимать, если хотел, а герцог Яков хотел бы понимать, если бы мог». Он наивно верил, что раз Англиканская церковь проповедует непротивление, то и сама она не будет сопротивляться, если он решит ее уничтожить. Но в тот день, когда эта доктрина перестала совпадать с ее интересами, Англиканская церковь непременно обнаружила ее слабость. Король считал также, что может опереться на диссидентов, поскольку обещал им веротерпимость вместе с католиками, но это было как раз после отмены Нантского эдикта (1685) и прибытия в Англию бежавших из Франции гугенотов. А их рассказы отнюдь не стали для английских протестантов ободряющим примером.