История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

"Корнилов гораздо более сильный человек, чем Керенский; если бы он смог укрепить свое влияние в армии и если бы последняя стала крепкой боевой силой, то он стал бы господином положения"[426], писал Бьюкенен. Контрреволюция усиленно выдвигала этого генерала, Корнилов - сын царского чиновника, а вовсе не казак-крестьянин, как он выдавал себя в своих воззваниях к народу и армии. Окончив Академию Генерального штаба, служил в войсках Дальнего Востока и Средней Азии, в 1914 году командовал 48-й дивизией на австрийском фронте. В августовских боях под Львовом он потерял 22 орудия и много пленными. Генерал Брусилов, командовавший тогда 8-й армией, хотел даже сместить Корнилова за поражение, но, приняв во внимание его личную храбрость, оставил в дивизии. В апреле 1915 года, когда австро-венгерская армия гнала русских из Галиции, Корнилов не сумел организовать отступление своих полков. Австрийцы окружили большую часть дивизии и предложили сдать оружие. Корнилов отказался, но и не попытался пробиваться через неприятеля. Вместе со штабом он покинул дивизию, им самим заведенную в ловушку, и бежал в лес. Через четыре дня генерал сдался австрийцам. Бригадный командир 48-й дивизии генерал Попович-Липовац, раненный в тех же боях, в апреле 1915 года сообщил правду о позорном поведении Корнилова, Но Поповичу приказали молчать, а главнокомандующий армий Юго-западного фронта генерал Иванов даже возбудил ходатайство о награждении Корнилова. Было составлено "победное донесение", и великий князь Николай Николаевич доложил царю о "подвиге" Корнилова. Позднее, осенью 1916 года, все материалы о сдаче дивизии были разысканы и направлены Корнилову с требованием представить объяснения, но генерал промолчал и только спустя десять месяцев, назначенный уже главковерхом, прислал отчет, составленный начальником штаба 48-й дивизии. Но теперь о старых ошибках главковерха никто уже не осмеливался говорить.

Из плена Корнилов бежал, подкупив фельдшера лазарета. Генерал сильно преувеличил трудности побега, рассказывая о нем 3 сентября 1916 года сотруднику "Нового времени": "Я видел, как изба, в которую вошел мой товарищ, была окружена австрийскими жандармами, через несколько минут я услыхал выстрелы - это мой товарищ отстреливался от врагов, но силы были неравные, и он погиб"[427].

На самом деле фельдшер-чех Франц Мрняк не погиб и даже не отстреливался. Он случайно напоролся на жандарма, был арестован и на суде рассказал о подробностях бегства и обещании Корнилова уплатить за помощь 20 тысяч крон золотом в России. Рассказы Корнилова сыграли свою роль. Имея слишком мало реальных доказательств мужества своих генералов, царские сановники "идеализировали" побег Корнилова и, создав легенду, тем создали ему "имя". Корнилову дали XXV корпус на Западном фронте, где он пробыл до Февральской революции. В Петрограде Корнилов, командуя округом, проявил большую распорядительность во время апрельской демонстрации: по его приказу против рабочих собирались пустить в ход артиллерию. Буржуазия сразу отметила "способности" ретивого генерала. Может быть, он им казался неплохим кандидатом в Наполеоны. Бьюкенен, хорошо знавший, что делается в правительственных кругах, рассказывал со слов Терещенко: "Правительство приняло меры противодействия этому притязанию (совета. - Ред. ] путем усиления власти генерала Корнилова, командующего петроградским гарнизоном"[428].

Гучков, когда он был военным министром, выдвигал Корнилова в главнокомандующие Северного фронта. Корнилову в начале мая дали 8-ю армию на Юго-западном фронте. Не лишенный известной храбрости, Корнилов мог увлечь в бой небольшую часть личным примером.

Генерал Брусилов, наблюдавший боевую деятельность Корнилова во время войны, так аттестовал его: "Это начальник лихого партизанского отряда - и больше ничего"[429].

Командовать большими войсковыми соединениями он не умел. Это и сказалось в 8-й армии в период июньского наступления. Корнилов вовремя не закрепил первоначального успеха, не успел выполнить распоряжений фронта, и 8-я армия бежала в такой же панике, как и другие. Всю вину за неудачу Корнилов свалил на революцию. Его поддержали комиссар армии морской инженер штабс-капитан Филоненко и особенно комиссар фронта Б. В. Савинков - правый эсер.