История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

Сам генерал в политике не разбирался, и всю политическую работу при нем и за него вел Завойко, сын адмирала, награжденного имением в Подольской губернии. Завойко был предводителем дворянства в Гайсинском уезде. Там он скупал у поляков имения, подлежавшие обязательной продаже, рубил лес и продавал землю крестьянам. На этой земельной спекуляции Завойко нажил огромное состояние. Во время революции 1905 года изворотливый спекулянт, боясь разгрома своего имения, заставил крестьян местечка Дунаевцы зачислить его с сыновьями в крестьяне. Местные власти не утвердили этого хитрого маневра, да и нужда в нем отпала, поскольку крестьянское движение было раздавлено. Завойко спекулировал нефтью - был представителем фирмы "Нобель", директором-распорядителем общества "Эмба и Каспий". Он занимался и банковскими операциями, принимал участие в издании совместно с Протопоповым черносотенной газеты "Русская воля". В мае 1917 года после назначения Корнилова командующим 8-й армией Завойко поступил добровольцем в один из полков "дикой дивизии", но остался при штабе армии ординарцем у Корнилова. Ловкий спекулянт, со связями в газетных и промышленных кругах, Завойко развернул широкую рекламу. Он печатал телеграммы к Корнилову, публиковал сомнительные документы, фабриковал биографии и писал большинство приказов и воззваний главнокомандующего. Сам Корнилов позже рассказывал о Завойко:

"Он отлично владеет пером, поэтому я поручал ему составление тех приказов и тех бумаг, где требовался особенно сильный, художественный стиль"[436].

"Художества" Завойко не ограничивались стилем. Милюков, соучастник корниловской авантюры, тем не менее прямо писал: "Корнилов недоговаривает только, что влияние Завойко распространялось не на один стиль, но и на самое содержание политических документов, выпускавшихся Корниловым"[437].

Кроме рекламы Корнилову его политические сподвижники занялись и более глубокой подготовкой переворота. В крупных городах они уже давно готовили свои организации. Всюду создавались тайные общества, куда вовлекались в первую очередь офицерство и юнкерские кадры военных училищ. Столица кишела тайными союзами, готовыми поддержать контрреволюцию изнутри, как только к городу подойдет вооруженная сила.

В конце июля организовался в Петрограде так называемый "республиканский центр", поставивший своей целью объединение деятельности всех петроградских военных организаций. Состав организации был неопределенный - офицеры, чиновники. Председателем общества был некий инженер Николаевский, за спиной которого стояли крупные банкиры и промышленники. В общество они боялись входить, но снабжали его деньгами усиленно. Наличие денег позволяло "республиканскому центру" привлечь сторонников. Деникин в своих воспоминаниях рассказывает, что "республиканский центр" объединил при своей военной секции много мелких военных организаций. В самой Ставке под непосредственным покровительством верховного главнокомандующего образовался Главный комитет офицерского союза. По словам Деникина этот комитет, "не задаваясь никакими политическими программами, поставил себе целью подготовить в армии почву и силу для введения диктатуры - единственного средства, которое по мнению офицерства могло еще спасти страну"[438].

В начале августа член комитета офицерского союза полковник Сидорин был командирован в "республиканский центр" для объединения сил обеих организаций.

Большое участие во всей подготовительной деятельности приняла офицерская военная лига, та самая, которая приветствовала Алексинского за гнусное обвинение Ленина в шпионаже. Члены лиги поднесли адрес адмиралу Колчаку, когда матросы выгнали его из Севастополя.

Все это были зародыши будущих белогвардейских организаций. Шла подготовка кадров для армии контрреволюции.

Но эту лихорадочную подготовку военной диктатуры нужно было закрепить политически. Необходим был какой-то сильный общероссийский центр, который возглавил бы движение и оправдал его в глазах более широких кругов. Временное правительство решает собрать подальше от революционного Петрограда, в Москве, Государственное совещание. Под прикрытием эсеро-меньшевиков совещание в Москве должно было утвердить контрреволюционную программу правительства и одобрить его поход против рабочих и крестьян.

Совещание было созвано в Москве 12 августа. Старая столица казалась буржуазии более спокойной по сравнению с кипевшим Петроградом.

Накануне Государственного совещания, названного Лениным "контрреволюционным империалистским совещанием", в Москве происходил 3 августа II Всероссийский торгово-промышленный съезд. Собрался весь "цвет" контрреволюционной буржуазии. Уже здесь открыто говорилось о необходимости решительных мер для обуздания рабочих, крестьян и солдат. Подогревая настроение, крупнейший капиталист Рябушинский взывал на съезде: "Когда же восстанет не вчерашний раб, а свободный русский гражданин? Пусть он спешит скорее - ждет его Россия... Пусть развернется во всю ширь стойкая натура купеческая. Люди торговые! Надо спасать землю русскую"[439].