История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

Заговор Корнилова зрел и подготовлялся открыто. Чтобы отвлечь от него внимание, пустили слух о готовящемся восстании большевиков. Буржуазные и мелкобуржуазные газеты были полны намеков и "сведений" о большевистском заговоре. Кадетская "Речь" прямо называла день выступления - 27 августа - полугодовщину революции. Временное правительство во главе с Керенским, потворствуя корниловщине, всю тяжесть своих ударов направило на большевиков. Был разработан план провокации. Предполагалось, что в день полугодовщины революции произойдут демонстрации. Если их не будет, то атаман Дутов со своими казаками "продемонстрирует" восстание большевиков. Правительство прикажет ликвидировать это "большевистское" восстание. В Петроград войдут заранее подготовленные Корниловым войска, разгромят в первую голову партию большевиков, попутно - советы и все вообще революционно-демократические организации.

Корнилов имел наготове состав своего правительства. Вот что рассказывал он впоследствии на допросе об окончательном составе предполагаемого правительства: "26 августа по окончании съезда комиссаров фронта у меня в кабинете собрались Филоненко, В. С. Завойко и А. Ф. Аладьин... Был набросан проект "совета народной обороны" с участием верховного главнокомандующего в качестве председателя, А. Ф. Керенского - министра-заместителя, Б. Савинкова, генерала Алексеева, адмирала Колчака и М. Филоненко. Этот совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным. На посты других министров намечались: С. Г. Тахтамышев, Третьяков, Покровский, граф Игнатьев, Аладьин, Плеханов, Г. Е, Львов и Завойко"[446].

Чтобы усыпить внимание рабочих и крестьян, заговорщики разработали два демагогических приказа. Один - о повышении заработной платы железнодорожникам и почтовикам, чтобы хотя временно добиться их нейтралитета, другой - о земле: землю обещали нарезать активным участникам войны с Германией.

Готовясь к решительному шагу, корниловцы делали все, чтобы насытить Петроград своими людьми, главным образом офицерством. Было решено послать на Петроград специальный отряд войск для занятия его в нужный момент. Еще 13 августа в Могилев прибыл командир III конного корпуса генерал Крымов, тот самый, который принимал участие в "дворцовом заговоре" накануне Февральской революции. Корнилов поручил Крымову руководство экспедицией против революционной столицы. Крымову предлагалось по получении первых сведений о выступлении "большевиков" немедленно занять Петроград, ввести осадное положение, разоружить части гарнизона, разогнать советы, арестовать их членов, разоружить Кронштадт и т. д.

Девятнадцатого августа угроза, о которой говорил Корнилов на Государственном совещании, была осуществлена. Рига была сдана немцам, и подступы к Петрограду были открыты. Корниловская Ставка винила, конечно, во всем солдат. Но город сдали генералы. Это неоспоримо подтверждается телеграммой румынского посла Диаманди главе своего правительства Братиану. Сообщая о разговоре с Корниловым, посол телеграфировал: "Генерал прибавил, что войска оставили Ригу по его приказанию и отступили потому, что он предпочитал потерю территории потере армии. Генерал Корнилов рассчитывает также на впечатление, которое взятие Риги произведет в общественном мнении в целях немедленного восстановления дисциплины в русской армии"[447].

И, действительно, падение Риги дало Корнилову возможность снова решительно поставить перед Временным правительством вопрос о выполнении давно намеченной программы. В частности, генерал потребовал подчинить ему в оперативном отношении Петроградский округ. Временное правительство пошло навстречу этим требованиям с тем лишь ограничением, что Петроград и его окрестности будут выделены из ведения Ставки и подчинены непосредственно военному министру, - на этом особенно настаивал Керенский. 24 августа в Ставку приехал Савинков и сообщил Корнилову, что Временное правительство приняло "записку" генерала. Савинков подтвердил необходимость переброски III конного корпуса к Петрограду в связи с "возможными" осложнениями. III конный корпус, куда входила и "дикая дивизия", двинулся к столице.

События надвигались, принимая грозный для революции характер.

25 августа из Ставки была дана телеграмма в Новочеркасск атаману Каледину о переброске через Москву в Финляндию конной казачьей дивизии, а I Кавказскому конному корпусу, находившемуся в Финляндии, было приказано двигаться на Петроград.