История яда

В районе Занзибара еще в XIX в. стрелы смазывали строфантом. Наряду с уабайей, которую применяли сомалийские лучники, это один из самых известных африканских ядов. Токсическое вещество, использовавшееся племенем вакамба из Булавайо (современное Зимбабве), тоже растительного происхождения: его добывали из лиан семейства молочайных, но распространено оно было не так широко, как два предыдущих. Хотя приготовление ядов всегда было окутано тайной, ничего сложного в нем не было. Растение мелко нарезали и бросали в воду, а затем выпаривали до тех пор, пока жидкость не загустевала, став плотной, как смола. Яд закрепляли на наконечнике с помощью шнурка, который наматывали на острие стрелы. Когда стрелу окунали в яд, смертоносное зелье задерживалось в канавках между витками. Затем наконечник высушивали, а веревку снимали. Вероятно, с помощью шнурка можно было наносить яд на самые крохотные поверхности. Когда же речь заходила о больших плоскостях, прием этот уже не срабатывал. В таких случаях требовалось сделать вытяжку из восьми более или менее токсичных деревьев, лиан и трав. Свежеприготовленный раствор был столь сильнодействующим, что пол кубических сантиметра его убивали гиппопотама.

Племя бамбара пользовалось точно таким же ядом, изготовленным на основе строфанта. А вот у моей имелись отравленные дротики и стрелы, наводившие страх на их северных соседей — туарегов. Моей прекрасно об этом знали и поэтому ревниво оберегали секрет приготовления яда; процесс его производства ежегодно выливался в помпезную церемонию.

Единственными хранителями тайны выступали вожди, старательно скрывавшие ее от рядовых воинов. Последние получали уже готовое отравленное оружие, которым разрешалось пользоваться только на войне.

Впрочем, моей были по большей части земледельцами и рыбаками, охотой же занимались в порядке исключения. Их стрелы с расстояния более ста метров убивали противника наповал. Дело в том, что моей владели особым тактическим приемом: прицелившись и натянув тетиву, воин со всех ног бросался в атаку, а затем неожиданно замирал на месте и посылал стрелу прямиком в цель.

Жители Дагомеи, расположенной на побережье Гвинейского залива, пользовались отравленными стрелами длиною семьдесят сантиметров. Это были тростниковые стебли с острыми железными наконечниками, покрытыми зазубринами.

Лук вырезали из очень жесткого, негнущегося дерева длиной полтора метра; тетивой служил узкий витой шнурок, сплетенный из полос спинного участка звериной кожи. На левом запястье дагомейцы носили огромный деревянный браслет, чтобы отскочившая тетива не поранила руку. Оружием этим можно было поражать цель на расстоянии пятидесяти-шестидесяти метров; при навесной стрельбе дальнобойность увеличивалась раза в три.

Иногда отравленные стрелы использовались в качестве «противопехотных мин», то есть их закапывали в землю наконечниками вверх, предварительно смазав экстрактом строфанта. Эта уловка, получившая широкое распространение в некоторых областях Габона, представляла для босоногих туземцев смертельную опасность. Порою стрелы оснащали острым, немного загнутым наконечником в форме гарпуна. Этот прием практиковало племя байя, проживавшее в северной части современного Заира, где найдено множество различных гарпунов с предательской бороздкой на конце. Извлечь такую стрелу из раны очень трудно, и пока жертва пыталась от нее избавиться, смертоносный яд успевал проникнуть в кровь.

Иногда к строфантину добавляли какой-нибудь яд животного происхождения, и тогда его действие во много раз усиливалось. Хауса из северной Нигерии, нагонявшие страх на своих врагов, применяли необычайно сильные токсические вещества. Засев в кронах высоких деревьев, они осыпали противника градом стрел, предварительно смазанных микстурой весьма сомнительного свойства. Она представляла собой диковинную смесь из обезьяньих кишок, змеиных голов, гноя и прочих прелестей, сдобренных лошадиной дозой строфанта.

Яд животного происхождения, в отличие от растительного, не высыхал и долго сохранял все необходимые качества. По крайней мере, так полагали хауса, и, похоже, они имели на то основания. Во всяком случае, многие очевидцы утверждают, что человек, отравленный этим ядом, умирал спустя десять минут.