История Индии

Превосходные качества конницы Махмуда во многом объяснялись возможностью получать коней среднеазиатских пород. Его войска вдохновлялись религиозным фанатизмом, перспективой богатой добычи и женщин на этом свете и чем-то не менее хорошим на свете том. С другой стороны, отсутствие рвения у индийских воинов вполне понятно. Самое большее, на что они могли рассчитывать, сражаясь с дикими гази, — быстрый конь и невеликий шанс остаться в живых. Если удавалось одержать победу, то она сулила лишь возврат отнятого. Истребление млеччха индусам радости не доставляло. Есть многочисленные свидетельства об индусах северо-западных областей, которые принимали и ту и другую веру и время от времени сражались за Газневидов.

Трудно их за это упрекать. Такая решительность, какую выказывали Шахи, редко встречалась среди соседей-правителей. Калхана, в летописи которого «Раджатарангини» встречаются ссылки на немусульманские источники того времени, приводит интересный пример. В 1013 году Трилочанапал, сын Анандапала и последний из рода Шахи, чтобы оказать Махмуду сколько-нибудь серьезное сопротивление, вынужден был просить разрешения пройти на территорию Кашмира. Газневид шел по его следам, и царь занял укрепленную позицию над обрывистым краем долины, в районе горного хребта Малых Гималаев Пир-Панджал. Оттуда он попросил помощи у кашмирского царя Самграма-раджи. Тот прислал своего военачальника по имени Тунга. Некогда Тунга был пастухом, затем полюбился царице Кашмира. Будучи опытным воином, он решил, что сможет выгнать Газневида в два счета. Он был так уверен в своем успехе, что не принял никаких мер предосторожности — не выслал разведки, не поставил на ночь караулы. Трилочанапал попытался остудить его задор. «До тех пор, пока не узнаешь, как собрались действовать туруски, тебе следует укрепиться на этой горе и смирить нетерпение», — сказал он воеводе. Но Тунга не послушался. Он даже перешел реку, чтобы сразиться с малым разведывательным отрядом Махмуда. Тут подоспел и сам Махмуд — непревзойденный тактик — со всей военной мощью. Тунга взглянул на сплоченные ряды врага — и бросился наутек, а его войско рассеялось в горах.

Однако сообщают, что Шахи еще некоторое время сопротивлялся. По всей видимости, Трилочанапал был вытеснен с последнего рубежа обороны и начал отступать в Кашмир. Пока он тянул время, Махмуд сам ушел из долины. Так Самграма-раджа сохранил независимость страны, и Кашмир еще три столетия простоял под управлением индийских царей из династии Лохара. «Кто может описать величие Трилочанапала, которого даже бесчисленные враги не смогли одолеть в битве?» — вопрошает патриотически настроенный Калхана. Как ни странно, это смог сделать мусульманин, верноподданный Махмуда Газневи. Шахи обязаны своей эпитафией аль-Бируни, величайшему ученому того времени.

Теперь индийская династия Шахи прервалась, и от великого некогда дома не осталось ни следа. Нужно сказать, что при всей величественности, они никогда не опускались до низменных страстей, творя только дела добрые и праведные, и были они мужами благородными^{154}

.

Тигры Танджура

Для индусов в круге перерождений смерть — всего лишь преддверие новой жизни. Разрушительное действие становится созидательным, как учит Шива, прозванный Натараджа, Повелитель Танца, ведущий мир к гибели, а значит, к возрождению. Знакомый нам образ этого божества, где он кружится посреди мешанины из рук, ног, прядей волос и в сиянии языков пламени, впервые встречается в тамильских бронзовых статуэтках X века. Можно предположить, что в смутные времена возрастала популярность как идеи, так и образа. Но это время для тамильского юга можно считать скорее золотым веком, чем беспокойными временами. А если судить по официальным восхвалениям всякого правителя со времен Ашоки, Индия постоянно переживала циклы порядка и беспорядка, созидания и разрушения, экспансии и распада.