История Индии

По своему обыкновению, вскоре Абдали снова отступил. Банды сикхов грабили его груженные добычей караваны, когда он возвращался в Пенджаб. Такова была традиционная тактика маратхов. Если бы они предпочли ее открытому столкновению на холмах у Панипата, все для них могло сложиться удачнее. Лидеры маратхов быстро восполнили потери, восстановили свой авторитет в регионе, бывшем ранее под их властью, и заявили права на сбор налогов в других землях, например в государствах раджпутов. Но Панипат нанес престижу пешвы серьезный урон. Находящийся у власти Баладжи Баджи Рао скончался несколько недель спустя, предположительно от сердечного приступа. Хотя молодой наследник, Мадхава Рао, на краткое время восстановил власть, после его скоропостижной смерти в 1722 году начался такой запутанный кризис престолонаследия, что он продлился несколько поколений и лишил власть влияния. Императору Моголов и его правительству жилось не лучше. После Панипата он находился в подчинении у набоба Авадха. А что касается самого набоба, единственного князя Индии, вышедшего победителем из той битвы, пять лет спустя британцы усмирили его при Бакасаре.

«Никогда еще поражение не было столь полным и никогда еще катастрофа не вызывала такого ужаса», — писал Маунтстюарт Элфинстон о Панипате. Однако это не было очевидно в то время, и в течение следующих 20 лет политика Компании оставалась той же. что и в «огороженной» Бенгалии и в других поселениях в составе буферных государств, способных самортизировать все еще внушительный удар кулака маратхов. Лондонские директора Компании с глубоким неодобрением относились к военным затратам Клайва и Манро в Бенгалии и Авадхе. Вышло предписание о сокращении финансирования, а для Уоррена Гастингса в 1770-х годах было критично избегать внимания маратхов.

В редкие моменты единодушия и генерал-губернатор, и его советник обличали договор о союзничестве 1775 года, ускоривший Первую англо-маратхскую войну, как «безрассудный, неполитичный, несправедливый и несанкционированный». Несанкционированным он был потому, что правительство Бомбея заключило его без согласия своего начальства в Калькутте, несправедливым — потому, что не британское дело блуждать в лабиринте споров о наследовании титула пешвы, неполитичным — потому, что его швырнули в лицо политике невмешательства Гастингса, а безрассудным — потому, что Бомбею недоставало средств, чтобы выполнить свою часть договора. Поэтому Первая маратхская война не была продолжением Панипата или новой угрозой гегемонии маратхов. В значительной степени ее спровоцировали поспешные действия Бомбея.

Бомбей, хотя его торговое значение росло, все еще оставался политически и территориально незначительным по сравнению с Калькуттой или Мадрасом. Чтобы частично исправить ситуацию, губернаторы поочередно домогались двух соседних анклавов — острова Салсет и порта Бассейн, некогда португальских, но перешедших к маратхам (и оказавшихся вблизи от расползающегося Бомбея). Предложение о передаче острова и порта в обмен на помощь Рагунатху Рао, одному из претендентов на титул пешвы, военной силой численностью 2500 человек, было слишком привлекательным, чтобы его упустить. После переговоров документ был подписан в Сурате в 1775 году, и объединенная англо-маратхская армия вошла в Гуджарат и одержала несколько побед, пока не была остановлена порицанием из Калькутты.

Отрядам из Бомбея приказали вернуться в лагерь, а британский посол отправился в Пуну на переговоры с советом регентов при пешве. Он согласился отказаться от поддержки Рагунатха в обмен на компенсацию и уступку Салсета. Но ни одна из сторон не приняла эти условия, и в 1778 году Бомбей снова поспешил на помощь Рагунатху. На сей раз он собрал армию в 4000 человек, выдвинувшуюся из Бомбея и разбитую наголову на подступах к Пуне в Западных Гхатах.

Соглашение Вадгаона (1779), подписанное на месте в результате этого поражения, настолько напоминало сдачу, насколько это было возможно со времен предыдущей капитуляции Бомбея перед Аурангзебом во время «Могольской войны Чайлда». В Пуне совет регентов под контролем грозного Наны Пхаднависы выжал из своего успеха максимум и, усилившись, недолго наслаждался поддержкой Холкара, Скиндии и Гаиквада. В 1780 году ходили даже разговоры о великом альянсе, которого так страшились британцы, — союзе маратхов, низама и Хайдар Али из Майсура. На фоне Второй майсурской войны и нараставшей враждебности между Англией и Францией Уоррен Гастингс аннулировал Вадгаонское соглашение и снова вступил в прямые переговоры с Пуной. Шанс на примирение с Пхаднивисой был невелик, но возможность нарушить единство сторонников маратхов существенно возросла благодаря появлению на западном берегу британских сил, посланных сушей из Бенгалии.