История инквизиции

Позднее Климент объявил, что Филипп сообщал ему свой проект: во всех его подробностях до своего коронования в Лионе 14 ноября 1305 г.[141]; но папские буллы, касающиеся этого вопроса, так полны лжи, что совершенно нельзя основываться на них. По всей вероятности, дурные и позорящие слухи, ходившие об ордене, могли быть предметом некоторых переговоров; но вряд ли Климент заслуживает сделанного ему некоторыми историками упрека, что он просто хотел заманить Моле и Вилларе, когда призвал их к себе в 1306 г. Мне кажется более вероятным допустить, что в данном случае он действовал чистосердечно, и что сам Моле своим неблагоразумием дал ему понять, что он намерен навсегда устроиться во Франции, и этим возбудил подозрение и алчность короля, обратив таким образом в окончательное решение то, что до того времени было только неясным проектом.[142]

Рыцари-тамплиеры. XIII в.

Если предположение это верно, то Филипп недолго носил свой план, и агенты его деятельно и быстро собрали обвинения. Во время своего свидания с Климентом в Пуатье весною 1307 г. Филипп безуспешно пытался добиться от него осуждения памяти Бонифация VIII; не преуспев в этом, он на время оставил это дело и выдвинул обвинения против тамплиеров, но также без непосредственного результата.

Климент вызвал Моле, который явился в сопровождении трех высших сановников ордена, бывших тогда во Франции: наставника Кипра, Рембо де Карон, наставника Аквитании и Пуату, Жофруа де Жонвилль и визитера Франции, Гуго де Перо. Им были сообщены обвинения во всей их непристойной наготе. Климент имел после этого смелость заявить перед лицом всей Европы, что Моле перед своим арестом в присутствии своих подчиненных рыцарей и разных мирян и духовных лиц сознался ему в справедливости этих обвинений; но это – возмутительная ложь. Тамплиеры вернулись в Париж, по-видимому, совершенно успокоенные и убежденные, что они вполне оправдались.

Накануне своего ареста, 12 октября, Моле имел даже честь на погребении жены Карла Валуа, Екатерины, держать шнурок балдахина; по всей вероятности, честь эта ему была оказана, чтобы усыпить всякое подозрение с его стороны. Мало того, 24 августа Климент писал Филиппу, убеждая его заключить мир с Англией; в своем письме он упоминает об обвинениях, выставленных королем против тамплиеров во время их свиданий в Лионе и Пуатье, и о представлениях, сделанных по этому поводу агентами короля. Жалобы эти, писал он, показались ему невероятными и невозможными; но Моле и высшие сановники ордена жаловались на эти несправедливые обвинения, многократно просили расследования и соглашались подвергнуться самым суровым наказаниям, если будет признана их виновность; вследствие этого Климент, по настоянию своих кардиналов, предполагал, по возвращении в Пуатье, начать это расследование, почему и просил короля переслать ему находившиеся в его руках документы.

* * *

Очевидно, что до этого времени Климент мало заботился об этом деле и старался, насколько это было возможно, замять его; но у Филиппа в руках были все необходимые средства для достижения цели, и он был уверен, что если Церковь будет вовлечена в это дело, то Климент не будет более в состоянии отказать в помощи. Инквизитор Франции, Гильом Парижский, был в то же время капелланом короля, и поэтому на него можно было рассчитывать. В силу своего служебного положения он обязан был знакомиться со всяким обвинением в ереси и обращаться к содействию светской власти; с другой стороны, его авторитет ставил его выше всяких специальных привилегий и личной неприкосновенности членов ордена. Достойные веры свидетельские показания объявляли тамплиеров еретиками; и брат Гильом только следовал строго букве закона, когда приказал Филиппу арестовать рыцарей, находившихся на его территории, и представить их на суд инквизиции.

* * *

Необходимыми условиями успеха были тайна и единство действия. Когда Филипп увидел из письма Климента, что не может рассчитывать на непосредственное сотрудничество Папы, то начал действовать единолично, не теряя ни минуты. Он всегда старался, чтобы все решения делались по приказанию инквизитора, а чтобы оправдать свою поспешность, выдумал, что рыцари собирали свои сокровища и готовились бежать. 14 сентября были посланы к различным представителям короля на всей территории Франции королевские грамоты с приказанием арестовать по просьбе брата Гильома одновременно 13 октября всех членов ордена и наложить секвестр на все их имущество. 20 сентября брат Гильом разослал инквизиторам, доминиканским приорам, субприорам и лекторам циркуляр с приказанием действовать и перечислял преступления тамплиеров, которых, по его мнению, было достаточно, чтобы потрясти землю и разрушить все элементы. Он говорил, что рассмотрел все свидетельские показания и истребовал содействия короля, при этом он ловко добавлял, что Папа был осведомлен об обвинениях, выдвинутых против рыцарей.