История инквизиции

В одном только Париже, по свидетельству Понсара де Жизиак, тридцать шесть тамплиеров умерли от пытки; в Сансе, по словам Жака де Сорсиак, двадцать пять умерло от ран и страданий; в других местностях смертность была также значительна. Когда позднее некоторые тамплиеры повторили свои признания перед Папой и кардиналами в консистории, то заявили о том, что их подвергали жестоким пыткам; но это не помешало Клименту в рассказе об этом деле утверждать, что их признания были даны свободно и добровольно. Как полагают, Моле также не избег пытки; его скоро довели до покорности. Его сознание, данное 24 октября, конечно, очень коротко и заключает в себе лишь часть заблуждений, в которых его обвиняли; но от него добились подписи письма, адресованного к братьям; в нем он уведомлял их, что он сознался, и советовал им последовать его примеру, так как и они были введены в то же заблуждение. Лишь только Моле и другие высшие лица ордена были, таким образом, скомпрометированы, то магистров и студентов всех факультетов университета пригласили собраться в Тампле. Несчастные жертвы явились перед этой аудиторией и должны были повторить свои признания, что и было ими исполнено; при этом они добавили, что заблуждения, в которых их обвиняли, господствовали в ордене уже более тридцати лет.

* * *

Им были поставлены в вину следующие пять заблуждений: 1) когда вступал неофит, то наставник вел его за алтарь, или в сакристию, или в другое какое-нибудь уединенное место, показывал ему распятие, заставлял три раза отречься от Спасителя и плюнуть на крест; 2) неофита раздевали донага, и наставник три раза целовал его в заднюю часть, в пупок и в уста; 3) затем неофиту говорили, что содомский грех достоин похвалы, и, действительно, этот порок был во всеобщем употреблении в ордене; 4) веревка, которую тамплиеры днем и ночью носили поверх сорочки как символ целомудрия, освящалась тем, что ее обвивали вокруг идола, имевшего форму человеческой головы с длинной бородой, и эта голова, хотя ее знали только гроссмейстер и самые старые члены ордена, почиталась капитулами; 5) священники ордена при совершении богослужения не освящали Святых Даров.

Когда в августе 1308 г. Климент разослал по всей Европе списки вопросов, которые следует предлагать обвиняемым (списки эти были составлены для него Филиппом и заключали, согласно принятому образцу, от восьмидесяти семи до ста двадцати семи вопросов), то были включены во все списки эти пять обвинений, более или менее измененные и дополненные, сообразно с огромным числом сознаний, собранных в промежутке времени. Добавляли, что бесстыдные поцелуи были взаимны и ими обменивались рыцарь, совершавший прием, и неофит; что тамплиеры не верили в Таинство Евхаристии; что на капитулах появлялась кошка, которой братья оказывали поклонение; что гроссмейстер или наставник, председательствовавший на капитуле, имел право отпустить всякий грех; что братьев поучали приобретать имущества для ордена всеми законными и незаконными средствами.

Эти преступления не были, говорили, временными заблуждениями, – это были строго определенные и неизменные правила, установленные в ордене в такую отдаленную эпоху, что ни один из  членов не помнил их происхождения. Кроме этого, в упрек ордену ставили таинственность, которою он облекал свои обряды, и небрежность в распределении милостыни. Но все эти обвинения не удовлетворяли еще народного воображения; самые нелепые выдумки, как это часто случалось в делах ереси, находили себе веру у доверчивых людей. Тамплиеры, говорили, согласились выдать Людовика Святого и крепость Акру; они заключили договор с вавилонским султаном, так что, в случае нового крестового похода, все христиане были бы проданы неверному султану. Они присвоили себе часть королевской казны, нанеся, таким образом, большой ущерб королевству. Веревка целомудрия обратилась в кожаный пояс, носимый на голом теле; mabommerie этого пояса было столь могущественно, что тамплиер, пока носил его, не мог отречься от своих заблуждений. Иногда сжигали тамплиера, умершего в ереси, и из его пепла делали порошок, который утверждал неофитов в их неверии. Когда рождался ребенок у девушки, соблазненной тамплиером, его изжаривали, и жир его шел на выделку мази; ею обмазывали идолов, которым поклонялись в капитулах и которым, по утверждению некоторых, приносили человеческие жертвы. Таковы были басни, которые, переходя из уст в уста, должны были вызвать ужас у населения к жертвам короля.