История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

Как показано на рис. 14.2, в Нью-Йорке промышленный индекс Доу Джонса резко упал. Через несколько дней после падения Сеула, когда были введены американские войска, произошло короткое ралли, но по мере того как ухудшались военные новости, и казалось, что американские войска будут отброшены до самого Пусана и сброшены в море, рынок продолжил стремительно падать. Однако к концу июля 1950 года, несмотря на то что ход военных действий был по-прежнему крайне неблагоприятен, рынок достиг минимума в то время, когда командование отчаянно осажденной американской армии и морской пехоты отдало драматический приказ. «Стоять насмерть! Не будет никакого азиатского Дюнкерка. Никакого Батаана»[250].

К 1 августа 1950 года в Пусане находилось 50 000 американских войск. Подкрепления и тяжелая техника, включая моторизованные 155-мм гаубицы, прибывали каждый день. Когда стало ясно, что Пусанский плацдарм будет удержан, акции начали расти. Когда рынок узнал о смелой высадке в Инчхоне, цены резко выросли. Интересно, что падение северокорейской столицы, Пхеньяна, не стимулировало дальнейшего роста цен, возможно потому, что рынок почувствовал, что через несколько дней китайцы вступят в войну и последствия окажутся катастрофическими.

В Лондоне наблюдалась аналогичная картина, но более смягченная. Индекс Financial Times Industrials в начале четвертого квартала 1949 года начал мощное ралли, которое привело к росту индекса на 25 % к июню 1950 года. Ввиду больших интересов Британии в Азии и, в частности, в Гонконге, новости из Кореи потрясли рынок. Премьер-министр Этли был настолько обеспокоен, что отправился в Вашингтон, чтобы проконсультироваться непосредственно с Трумэном.

Наиболее бурная реакция наблюдалась на японском фондовом рынке. Во-первых, он был еще незрелым и чрезвычайно чувствительным. К весне 1949 года подпольный фондовый рынок в Токио был крайне оживленным. По словам Альберта Аллетцхаузера в книге «Дом Номуры», в нем 360 дилеров, 40 привратников и 24 газетных репортера боролись за место в небольшой комнате в Ассоциации ценных бумаг рядом с закрытой Токийской фондовой биржей. Объем торгов превышал миллион акций в день – для сравнения, за весь 1944 год на японском фондовом рынке было продано только 68 млн акций. Таким образом, оккупационные власти были практически вынуждены разрешить повторное открытие Токийской фондовой биржи, которая возобновила официальные операции 16 мая 1949 года, в диком всплеске праздничной, пьяной эйфории по поводу рождения новой Японии.

На протяжении следующих 12 месяцев цены быстро и устойчиво росли. Однако, когда 25 июня северокорейцы атаковали, бычьи настроения исчезли. Новости о северокорейских победах и продвижении по полуострову ужасали. Японская пресса задавалась вопросом, будут ли Соединенные Штаты сражаться и какова будет судьба Японии, если Северная Корея, сателлит двух исторических врагов Японии, Китая и России, одержит верх. Не окажется ли Япония следующей? Зарождающиеся силы самообороны Японии были совершенно неспособны защитить родные острова.

Кроме того, у корейцев были счеты с японцами. Япония жестоко оккупировала Корею в течение почти полувека, и любому, кто доставлял беспокойство или оказывал сопротивление, отрезали нос, часто со смертельным исходом. Носы затем складывали в огромный курган[251] в качестве предупреждения, и японцы не питали иллюзий по поводу того, как к ним относятся корейцы. Японские инвесторы запаниковали. В течение первых 11 дней после нападения индекс Nikkei упал вдвое со 176 до 85 на 6 июля 1951 года. Этот день стал минимумом второй половины века для японского фондового рынка. 6 июля 1950 года не было никаких побед, никакого перелома ситуации на Корейском полуострове для потрепанных войск РК и США, только упорное отступление с боями на юг. Тем не менее, проявив раннюю прозорливость, японский рынок в тот день достиг дна. Хороших парней не столкнули в море, и, хотя Корейская война оказалась долгим кровавым тупиком, США и Запад доказали, что они могут противостоять коммунистической агрессии в сухопутной войне в Азии. Следующее испытание этой решимости наступило только через 15 лет.

Не менее важно и то, что японский рынок почувствовал нечто другое. Корейская война должна была дать все еще депрессивной японской экономике мощный толчок к развитию за счет специальных закупок, связанных с войной, поскольку войскам США в зоне военных действий требовались многочисленные ресурсы. В конце 1950 года цены на акции на короткое время упали, реагируя на китайское наступление, но затем устойчиво росли в течение следующих 18 месяцев из-за подъема, связанного с войной. Японские компании также получали богатую прибыль от правительственных контрактов на восстановление Японии. Фондовый рынок был проницательным и умным.