История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

25 июня 1950 года, на рассвете, в разгар сильного ливня, северокорейцы нанесли удар через границу. Армия вторжения насчитывала 100 000 человек и состояла из шести пехотных дивизий, трех полных бригад, 200 танков, и имела значительную авиационную поддержку. Амфибийные десанты с джонок и сампанов также были высажены за линией фронта РК. Захватчики достигли полной неожиданности[253]. Первоначально атака была предпринята легкой пехотой, но как только они прорвали неподготовленную линию обороны РК, они бросились направо и влево, чтобы уйти с дороги, а тяжело вооруженные основные силы, возглавляемые советскими танками T-34, прорвались через брешь, уничтожив четыре недоукомплектованные дивизии РК.

Силы РК сражались храбро, но недолго, поскольку превосходство противника было слишком подавляющим. Они были вооружены базуками времен Второй мировой войны, чьи снаряды отскакивали от русских танков, как камни. Это тоже было частью сознательной политики США, направленной на предотвращение вторжения РК на Север.

Дивизии РК на границе были практически уничтожены в первые 24 часа, и 26 июня Т-34 вошли в пригороды Сеула, столицы Южной Кореи. 27 июня[254] северокорейцы взяли Сеул, а Ри и его правительство бежали. Дороги к портовому городу Пусан уже были забиты беженцами[255].

Из столицы Северной Кореи, Пхеньяна, грозный коммунистический премьер Ким Ир Сен поклялся «сокрушить» Южную Корею через месяц. Ким Ир Сен был крупным сильным человеком, настоящим героем сопротивления во времена японской оккупации. У него все еще был нос, и он скромно описывал себя в собственной газете как «великого мыслителя и теоретика… несравненного гениального полководца с железной волей, сотворившего бесчисленные легендарные чудеса… вечно побеждающий, а также нежный – сердечный отец народа, обнимающий их своим широким сердцем»[256]

. Ким Ир Сен был лошадью совершенно другого цвета, чем его пузатый сын, «Дорогой лидер», который сейчас является премьер-министром.

Реакция США на северокорейское наступление

К середине июня в Лондоне, Вашингтоне и Токио сложилось мнение, что силы РК будут оттеснены на юг к морю, а Корея будет захвачена. Газета The Washington Post писала, что все это пугающе напоминает нацистский блицкриг по Франции в 1940 году. В Вашингтоне и Лондоне опасались, что это наступление было прелюдией к советскому захвату территории и нападению на Японию. 27 июня фондовые рынки по всему миру снова пошли на спад, но затем стабилизировались. Газета

The New York Times опубликовала на первой полосе статью под заголовком: «Акции: ралли после новых больших потерь из-за опасений войны; продажи приблизились к пяти миллионам». В статье сообщалось, что в какой-то момент Доу упал на 5 %, но на огромном объеме торгов восстановился, и совокупное падение составило всего 0,73 %. «Лондон больше всех пострадал среди основных бирж, – говорилось в тексте, – в то время как канадские рынки последовали примеру Нью-Йорка».

Однако президент Трумэн действовал решительно и быстро и 28 июня приказал Макартуру передислоцировать американские войска из Японии. Свободный мир отреагировал быстро и в подавляющем большинстве случаев положительно. Когда об этом решении было объявлено, в Палате представителей и Сенате США раздались аплодисменты. Редакционные статьи и колонки, например, принадлежавшие перу братьев Алсоп и Скотти Рестону в газетах The New York Times и The Washington Post

, восхваляли президента за его мужество. Фондовые рынки поднялись. Америка поднималась! В почтовых посланиях в Белый дом высказывалось решительное одобрение. Дэвид Маккалоу в эпической биографии «Трумэн» рассказывает об одном послании, адресованном президенту: «Может быть, вы и старый зануда, и играющий в покер любитель виски, как говорят некоторые, – писал республиканец из Иллинойса, – но, черт возьми, впервые с тех пор, как старина Тедди ушел оттуда в марте 1909 года, Америка получила в Белом доме настоящего американца».

Президент Гарри Трумэн действительно употреблял некоторое количество виски, но в свои 67 лет он был здоровым, энергичным, жизнерадостным и привлекательным человеком. Он много работал и любил свою работу и людей. Каждое утро он вставал в пять утра и завтракал куском сухого тоста, фруктами, одним яйцом, полоской бекона и стаканом обезжиренного молока. Затем он бодро проходил две мили в старом армейском темпе походного марша, 120 шагов в минуту; делал несколько упражнений «для настройки» и выпивал унцию бурбона Old Grand Dad или White Turkey, «чтобы запустить двигатель». Он садился за стол вскоре после семи утра с горделиво поднятой головой. Он всегда был безупречно одет в двубортные костюмы, которым, по его гордому заявлению, было 15 лет, и они до сих пор идеально сидели[257]. Он излучал жизненную энергию и веселую уверенность. Гарри Трумэн нравился каждому, кому довелось работать или просто встречаться с ним.