История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

Были ли инвесторы во французские акции одурачены этим фальшивым сиянием процветания? Маловероятно! Измеренная инфляция составляла около 20 % в течение большей части периода оккупации, а после войны взлетела до 60 % ко второй половине 1940-х годов. Отчасти это могло быть отсроченным эффектом черного рынка. При всей этой статистической путанице точные расчеты реальной покупательной способности становятся несколько бессмысленными, но рисунок 10.2 (приведенный ранее в этой главе) показывает, как выглядел реальный фондовый рынок.

Мы знаем, что в течение всего десятилетия с 1940 по 1950 год французские акции росли в номинальном выражении, но падали на 7,6 % в год или более чем на 50 % в реальном выражении. Это звучит плохо, но не забывайте, что в 1982 году промышленный индекс Доу Джонса (т. е. акции предприятий, цена на которые составляет индекс Доу Джонса) продавался по той же цене, которой он впервые достиг в 1966 году, что означает падение покупательной способности более чем на 50 %. Следует признать, что за этот период Соединенные Штаты проиграли войну во Вьетнаме и пережили серьезную инфляцию, но не были оккупированы. Однако жесткая статистика во Франции показывает, что акции в 1950 году были примерно на 20 % ниже того уровня, на котором они были в реальном выражении 50 лет назад.

Выполнили ли государственные акции свою работу во Франции? Даже скептик должен сказать, что в годы войны (1938–1940), оккупации (1940–1944), а затем суматохи освобождения и национализации (1945–1950) дела могли бы обстоять намного хуже, учитывая то, что произошло с Францией в этот период. В 1938–1945 годах они фактически сокращались в реальном выражении, но росли в номинальном выражении.

Акции, безусловно, были лучше, чем альтернативные варианты. Франк упал как камень, а облигации и векселя снижались более чем на 20 % в год в реальном выражении на протяжении десятилетия. По иронии судьбы самое сильное падение финансовые активы пережили именно после освобождения. В первой половине столетия во Франции, как, впрочем, и во многих других странах, акции, конечно, не смогли сохранить или приумножить капитал. Это были трудные 50 лет.

Были ли французские инвесторы в акции проницательными и мудрыми? Ответ заключается в том, что после падения Франции в 1940 году они не были мудрыми в том смысле, что отказались от сотрудничества с Англией, полагая, что немецкая оккупация будет благотворной, и совершили чудовищную ошибку, решив, что немцы будут править Европой долгое время. Крутой подъем цен, продолжавшийся до 1941 года, был ралли для дураков, если такое вообще возможно. С другой стороны, французы правильно истолковали значение советской победы под Сталинградом.

Сохранение капиталов только через реальные активы и золото

Лучшим способом сохранения капиталов во Франции между 1940 и 1950 годами были реальные активы и золото. Богатые семьи 1940 года оставались богатыми и в 1950 году, потому что их фермерские угодья, недвижимость и предприятия сильно выросли в номинальном выражении и, насколько я могу судить, выросли примерно на 20 % от уровня 1940 года в реальном выражении. Другими словами, реальные активы были отличным средством хеджирования инфляции, но благосостояние повышали лишь незначительно.

Например, богатые французские семьи на протяжении многих поколений копили золото. Швейцарские частные банкиры утверждают, что в 1939 году большинство семейных состояний были на 20 % в золотых слитках, которые либо находились в Швейцарии, либо были зарыты на заднем дворе замка. У них почти ничего не было вложено в акции или облигации в Лондоне или Нью-Йорке. Цена золота была привязана к доллару, поэтому, когда инфляция ускорилась и франк упал по отношению к доллару, цена золота во франках взлетела. Реальная цена золота, должно быть, выросла значительно больше, чем цена недвижимости или бизнес-активов, но насколько именно, сейчас сказать трудно.

Было три проблемы с золотом как средством хеджирования от катастроф в те ужасные годы. Во-первых, чтобы продать часть золотого запаса, нужно было найти либо реального покупателя, либо дилера на черном рынке. И то, и другое было опасно, поскольку в диком обществе, изобилующем доносчиками и предателями, могло случиться все, что угодно, и вы могли оказаться в переулке с ножом в спине или в подвале гестапо. Во-вторых, для любого покупателя вы должны были предоставить значительную скидку от истинной стоимости золота, и это был просто факт жизни в условиях отсутствия открытого рынка.