История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1

Однако Наполеону всё равно нужно было обратиться к Франции и возбудить ее патриотизм, даже если общественные власти и не спешили служить ему так, как ему хотелось. Поэтому он задумал выбрать в Сенате чрезвычайных комиссаров из числа военных и гражданских деятелей страны и отправить их на места, дабы использовать их авторитет для облегчения набора в армию, сбора налогов и довольствия, обучения и организации корпусов и отправки национальных гвардейцев. Чтобы комиссары могли справиться с этой задачей, он наделил их чрезвычайными и неограниченными полномочиями.

Перед отъездом Наполеон пожелал встретиться и поговорить с ними. Он был взволнован и искренен и нашел для обращения к ним пронзительные слова. «Я не боюсь признаться, – сказал он, – что слишком много воевал; я строил громадные планы и хотел обеспечить Франции владычество над миром! Я ошибался, мои планы были несоразмерны численности нашего населения. Мне пришлось призвать к оружию всё население, и я признаю, что прогресс общественного мнения и смягчение нравов не позволяют превращать всю нацию в нацию солдат. Я должен искупить вину за то, что слишком полагался на фортуну, и я ее искуплю. Я добьюсь такого мира, какого потребуют обстоятельства, и этот мир будет унизителен только для меня. Мне, совершившему ошибку, надлежит страдать, мне, а не Франции. Она не совершала ошибок, она проливала ради меня свою кровь и не отказывала мне ни в каких жертвах! Пусть же она получит славу за мои дела и обладает ею всецело. Себе же я оставлю только честь мужественно отказаться от великих притязаний и ради счастья моего народа пожертвовать планами, осуществление которых потребовало бы таких усилий, каких я не хочу более требовать. Отправляйтесь, господа, и объявите в ваших департаментах, что я намерен заключить мир, что я требую крови французов не ради своих планов и себя, как угодно говорить некоторым, а только ради Франции и целостности ее границ; что я прошу у них только средств отбросить врага с нашей территории, что враг вторгся в Эльзас, Франш-Конте, Наварру и Беарн, и я зову французов на помощь французам; что я хочу вести переговоры на границе, а не в центре наших провинций, разоренных полчищами варваров. Я буду вместе с ними, как генерал и солдат. Отправляйтесь и донесите до Франции подлинное выражение моих чувств».

Заслышав благородные извинения гения, признававшего свои ошибки, старцы, отправлявшиеся в провинции, были охвачены энтузиазмом. Они окружили Наполеона, пожимали ему руки, выказывая охватившее их глубокое волнение, и большинство из них, расставшись с ним, тотчас пустились в путь. Увы! Почему он не обратился с этими прекрасными словами к Законодательному корпусу? Он узнал бы, что правда – самое мощное средство воздействия на людей, и, быть может, ему не пришлось бы распускать этот орган, быть может, Законодательный корпус весь поднялся бы, чтобы рукоплескать императору и призвать Францию последовать за ним на поля сражений.

Положение с каждой минутой становилось всё более угрожающим, и важно было срочно отправить последние силы нации навстречу врагу. Армии коалиции со всех сторон пересекали границы. Генерал Бубна, который выдвинулся первым, пройдя вдоль склонов Юрских гор, подошел к Женеве и вступил в этот город без единого выстрела. Коллоредо и Мориц Лихтенштейн с легкими дивизиями и австрийскими резервами, пройдя за Берн, направились к Понтарлье с намерением двигаться на Оксон. Корпус Алоиза Лихтенштейна, также проходивший через Понтарлье, должен был направиться на Безансон, чтобы заслонить эту крепость, в то время как Дьюлаи собирался передвинуться через Монбельяр на Везуль. Маршал Вреде с баварцами и вюртембержцами бомбардировал Гюнинген, атаковал Бельфор и выдвинул кавалерийскую разведку к Кольмару. Князь Витгенштейн блокировал Страсбург и Киль; русская и прусская гвардии остались в Базеле при государях коалиции.

Таковы были расположения армии Шварценберга после перехода через Рейн. Перейдя через Юру и обойдя наши оборонительные укрепления, он намеревался выдвинуть 160 тысяч человек из бывшей Богемской армии через Франш-Конте и расположиться на холмах Бургундии и Шампани, откуда текут к Парижу Сена, Об и Марна. Бывшая Силезская армия под командованием Блюхера, составлявшая 60 тысяч человек, переходила в ту минуту через Рейн в Майнце и намеревалась выдвинуться между нашими крепостями, предоставляя заботу блокировать их войскам, оставшимся в тылах. Обе армии вторжения должны были объединиться в верховьях Марны, между Шомоном и Лангром, и затем передвинуться единой массой в угол, образуемый Марной и Сеной.

Первого января 1814 года Блюхер перешел через Рейн в Мангейме, Майнце и Кобленце, встретив не больше сопротивления, чем армия Шварценберга в Юре, и неприкосновенность французской территории была нарушена сразу во всех пунктах.