История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1

Тем временем Наполеон добрался до берегов Марны и с помощью гвардейских моряков сумел в ночь на 3 марта восстановить переправу. Подгоняли его и известия, полученные из окрестностей Труа. Сообщали, что Шварценберг разгадал тайну его отъезда, возобновил наступление и вновь теснит маршалов, оставленных охранять Об, на Труа и Ножан. Это обстоятельство не очень встревожило Наполеона, хотя и вынуждало поспешить, ибо он был уверен, что, как только покончит с Силезской армией, сможет тотчас вернуться к Богемской и отвести ее назад быстрее, нежели она будет выдвигаться вперед. Но внезапно, при виде сложных движений противника, Наполеон задумал грандиозный военный план, последствия которого могли быть огромны.

Новое возвращение к Шварценбергу после разгрома Блюхера показалось ему тактикой утомительной и, главное, мало что решающей. Он задумал нечто другое. Прибытие на линию корпусов Бюлова и Винцингероде показывало, что союзники пренебрегают блокадой крепостей и оставляют для их осады ничтожные силы. Следовательно, можно было направить против них и гарнизоны, найдя выгодное применение тем, кого на своем чрезвычайно выразительном языке Наполеон называл мертвыми силами.

Таким образом, он решил мобилизовать все доступные войска в крепостях и присоединить их к действующей армии. Из Лилля, Антверпена, Остенде, Горинхена и Берг-оп-Зума можно было присоединить не менее 15 тысяч человек. Вдвое больше людей можно было набрать из крепостей Люксембурга, Меца, Вердена, Тьонвиля, Майнца и Страсбурга. Передвинувшись после разгрома Блюхера с 50 тысячами человек на Суассон, Лаон, Ретель, Верден и Нанси и присоединив по дороге еще 50 тысяч, Наполеон должен был оказаться со 100 тысячами человек в тылах Шварценберга. Тот, несомненно, не станет дожидаться подобного положения, чтобы вернуться от Парижа к Безансону. При первом же подозрении о плане Наполеона главнокомандующий коалиции повернет обратно. Подвергаясь по дороге нападениям отчаявшихся крестьян Бургундии, Шампани и Лотарингии, кинувшихся с жаром защищать родную землю, он придет в Безансон наполовину разбитым и окончательно падет под ударами Наполеона.

Смелый план Наполеона был вполне осуществим, ибо все эти войска существовали, и маршрут для их присоединения не требовал ни чрезмерных тягот, ни излишнего времени. Ведь путь от Суассона до Ретеля, от Ретеля до Вердена, от Вердена до Туля немногим превышал путь, который проделывал Наполеон, гоняясь то за Шварценбергом, то за Блюхером. К тому же два-три лишних дня не имели значения, когда при первых же признаках его движения неприятелю придется повернуть обратно к границам и оставить столицу. Если фортуна поспособствует исполнению задуманного, война может закончиться одним ударом, ибо армия Шварценберга, сократившаяся до 90 тысяч человек, не в состоянии противостоять стотысячной армии под командованием самого императора.

В соответствии с задуманным Наполеон приказал генералу Мезону оставить в Антверпене только рабочих флота и национальных гвардейцев, словом, тех, кто нужен для сопротивления неприятелю, который и не думает о регулярной атаке, сделать то же самое в других крепостях Фландрии и приготовиться идти на Мезьер со всеми, кого он сможет собрать. Такой же приказ Наполеон отдал комендантам Майнца, Меца и Страсбурга. Приказы поручили доставить надежным людям, переодетым в гражданскую одежду.

Исполнившись обоснованных надежд на свой новый план, Наполеон в ночь на 3 марта перешел через Марну и поставил себе целью преследование Блюхера, которого нужно было разгромить или хотя бы оттеснить. Утренние донесения единогласно сообщали о затруднениях прусского генерала. Его теснили на Эну, через которую он мог перейти только по мосту в Суассоне, принадлежавшему нам. Правда, он мог ускользнуть движением вправо, передвинувшись к Реймсу, что позволило бы ему спастись, поднявшись вдоль Эны и перейдя через нее выше по течению, где мостов было предостаточно и где он мог встретить Бюлова и Винцингероде. Но Наполеон был не тем человеком, который оставляет противнику подобный ресурс. После перехода через Марну он сам взял правее и поднялся вдоль нее дорогой из Ферте-су-Жуара в Шато-Тьерри. Так он получал двойную выгоду: ускорил движение и вышел на прямую дорогу из Шато-Тьерри в Суассон. Он был уверен, что, обойдя на этой дороге Блюхера, отрежет ему единственный оставшийся путь к Реймсу.