История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

«Бюсантор», пригвожденный к своей позиции, переносил смертоносный огонь сзади и справа, не имея возможности воспользоваться батареями левого борта. В то же время, благородно поддерживая честь флага, он отвечал столь же активным огнем, какой ему приходилось выносить. После часового боя флагманский капитан Мажанди получил ранение. Сменивший его лейтенант Додиньон также был ранен и, в свою очередь, сменен капитан-лейтенантом Фурнье. Вскоре грот-мачта и бизань-мачта обрушились на палубу и произвели на ней ужасающий беспорядок. Флаг водрузили на фок-мачту. Окутанный облаком густого дыма, адмирал не различал уже, что происходит с остальной эскадрой. Заметив в просвет по-прежнему неподвижные головные корабли, он приказал им всем одновременно повернуть на другой галс, чтобы встать под огонь. Вновь окутанный смертоносной тучей, изрыгавшей опустошение и гибель, Вильнев продолжил сражение, уже предвидя, что весьма скоро ему придется покинуть флагман, чтобы исполнить свой долг на каком-нибудь другом корабле. В три часа его последняя мачта рухнула на палубу, довершив обломками ее загромождение.

С отверстым правом бортом, снесенной кормой и сломанными мачтами «Бюсантор» был гол, как баркас.

«Моя роль на «Бюсанторе» окончена! – вскричал несчастный Вильнев. – Попытаюсь заклясть судьбу на другом корабле!» Он хотел прыгнуть в шлюпку и плыть к авангарду, чтобы самому привести его сражаться. Но палубные шлюпки «Бюсантора» были раздавлены упавшими мачтами, а бортовые – изрешечены ядрами. Окликнули «Сантиссиму Тринидад», прося у нее шлюпку, но напрасно: голос тонул в грохоте сражения. Так, французский адмирал оказался прикованным к останкам корабля, готового пойти ко дну, не имея более возможности ни отдать приказ, ни попытаться сделать хоть что-нибудь для спасения вверенного ему флота. Фрегат «Ортанс», которому надлежало прийти ему на помощь, не совершал никаких движений, то ли потому, что ему мешал ветер, то ли его парализовал ужас при виде страшного зрелища. Адмиралу оставалось лишь умереть, и несчастный не раз успел пожелать себе смерти. Начальник его штаба Приньи был ранен, а почти весь экипаж – выведен из строя. «Бюсантор», лишенный всех мачт, изрешеченный ядрами, не имеющий возможности воспользоваться батареями, которые были повреждены или забиты обломками снастей, не мог даже получить жестокое удовлетворение, отвечая на наносимые ему удары.

В четверть пятого, не дождавшись помощи, адмирал был вынужден сдаться. За ним прибыла английская шлюпка, чтобы отвезти его на борт корабля «Марс». Там его приняли с уважением, сообразным званию, несчастью и доблести: ничтожное воздаяние за великий разгром! Вильнев наконец получил то роковое поражение, которого так боялся на Антилах и в Ла-Манше. Он обрел его там, где надеялся избежать, – в Кадисе, и к тому же не имея утешения, что гибнет ради исполнения великого замысла.

Во время этого боя была захвачена окруженная врагами «Сантиссима Тринидад». Так, три из семи кораблей центра, атакованных колонной Нельсона – «Редутабль», «Бюсантор» и «Сантиссима Тринидад», – были разгромлены, не получив никакой помощи от четырех остальных – «Нептюна», «Сан Леандро», «Сан Хусто» и «Эндомптабля». Последние, уступив ветру в начале боя, не сумели вернуться в строй. Они не имели иного способа быть полезными, как спуститься внутрь линии под слабым ветром, продолжавшим дуть с запада, и сразиться бок о бок с шестнадцатью кораблями, атакованными адмиралом Коллингвудом. Этот маневр, ни на минуту не отступив от опасности, исполнил единственный из них, французский «Нептюн» под командованием капитана Мэстраля. Он посылал залпы в «Виктории» и «Роял Соверен» и пытался оказать помощь арьергарду, сражающемуся с колонной Коллингвуда. Три других корабля, «Сан Леандро», «Сан Хусто» и «Эндомптабль», позволили замирающему ветру унести себя далеко за пределы поля боя.