История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Наполеон пожелал, чтобы на запрос Убри ответили без промедления и благосклонно, но позаботился в то же время отделить дело Каттаро от восстановления мира. Дело Каттаро, согласно сказанному с его стороны, не может быть предметом переговоров, ибо речь идет о невыполненном обязательстве Австрии, не подлежащем обсуждению с Россией. Что до восстановления мира, предложения Убри готовы любезно выслушать, ибо откровенно хотят закончить войну, бесцельную и невыгодную для обеих империй. Паспорта для Убри были незамедлительно высланы в Вену.

Наполеон видел, что Австрия изнурена тремя войнами и старается избежать новых военных действий против Франции; Россия отвращена легкомысленно предпринятой войной и не хочет ее продолжать; Англия удовлетворена своими победами на море и не считает нужным подвергать себя риску новой грозной экспедиции; Пруссия, наконец, утратила всякое значение для кого бы то ни было. И в таком положении все хотят либо сохранить, либо восстановить мир, на условиях, правда, которые еще не вполне ясны, но которые в любом случае оставят Францию в положении первой мировой державы.

Наполеон горячо радовался такому положению и совершенно не желал ставить его под угрозу, даже чтобы одержать новые победы. Но он замыслил обширные планы, которые надеялся представить как прямое следствие Пресбургского договора, а при условии их незамедлительного исполнения надеялся включить в двойной мир на переговорах с Англией и Россией. Тогда его империя, в задуманном им виде, обретет свою окончательную форму и будет признана Европой.

Лорд Ярмут вернулся из Лондона с личным письмом Фокса, свидетельствующим о том, что он пользуется полным доверием министра и с ним можно говорить без утайки. В письме добавлялось, что лорд Ярмут получит все полномочия, как только появится обоснованная надежда достичь договоренности. Тогда Талейран уведомил его об установлении связи с Россией и показал ему бессмысленность требования коллективных переговоров, коль скоро сама Россия готова к переговорам сепаратным. Что до притязания Англии не быть исключенной из дел континента, Талейран предоставил лорду Ярмуту официальное признание равного для обеих держав права вмешательства и гарантии в континентальных и морских делах. Так вопрос сепаратных переговоров, казалось, был снят, а сами условия мира не представляли неразрешимых трудностей. Англия хотела сохранить Мальту и Мыс;

давала понять, что хочет удержать французские завоевания в Индии, такие как Чандернагор и Пондишери, французские острова Тобаго и Сент-Люси и в особенности голландскую колонию Суринам на американском континенте. Среди этих владений значительным был только Суринам, но и в отношении него Англия не выказывала категоричности. Что до французских континентальных завоеваний, куда более значительных, чем ее морские завоевания, Англия была готова уступить всё, не исключая Генуи, Венеции, Далмации и Неаполя. Трудность представляла только Сицилия. Лорд Ярмут в доверительной беседе заявил, что уже надоело защищать этих неаполитанских Бурбонов, этого дурака короля и эту безмозглую королеву; но тем не менее, пока Сицилия фактически остается за ними, поскольку Жозеф ее еще не захватил, придется требовать ее для них. Решение, однако, зависит от результата предпринимаемых в настоящее время военных операций. Ну а в случае, если Сицилию у них отберут, добавлял лорд Ярмут, придется подыскать им какую-нибудь компенсацию.

Таким образом, Сицилия была единственной серьезной трудностью, к тому же, если не считать компенсации, дело мог решить незамедлительный захват острова. Паспорта Убри были высланы; какие претензии он вез с собой, неизвестно, но они не должны были существенно отличаться от английских.

Наполеон ясно понимал, что если переговоры вести неспешно и, напротив, ускорить исполнение его планов, он достигнет своей двойной цели учреждения империи в задуманном виде и утверждения ее при заключении всеобщего мира.