История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Чрезвычайные обстоятельства, на несколько дней придав положению видимость войны, способствовали, напротив, повороту к миру, ускорив решения Петербургского кабинета. Французские войска, которым поручалось оккупировать Далмацию, торопились дойти до залива Каттаро, чтобы обезопасить его от возможной угрозы. Черногорцы, чьи епископ и главные власти жили за счет щедрот русских, сильно взволновались, узнав о приближении французов, и позвали на помощь адмирала Сенявина. Узнав о представившемся случае захватить залив Каттаро, адмирал поспешил высадить несколько сотен русских, соединил их с войском, составленным из местных, и явился к фортам. Австрийский офицер, занимавший их, и комиссар, которому Австрия поручила сдать их французам, объявились вынужденными уступить превосходящей силе и сдали их русским.

Когда известие об этих событиях, переданное в Париж с чрезвычайным курьером, дошло до Наполеона, он выказал горячую досаду, ибо бесконечно дорожил заливом Каттаро, не столько по причине преимуществ, хоть и весьма реальных, этой морской позиции, сколько из-за соседства Турции, на которую залив Каттаро предоставлял ему средство оказывать покровительственное либо подавляющее воздействие. Но разгневался он исключительно на Венский кабинет, ибо именно австрийцы должны были передать ему территории Далмации и являлись его единственным должником.

Корпус маршала Сульта был готов уйти обратно за Инн и оставить Браунау. Наполеон приказал ему остановиться на Инне, вновь вооружить Браунау, водвориться в нем и создать там настоящий плацдарм. Австрии он объявил, что французские войска вернутся обратно; что австрийские пленные, уже возвращавшиеся на родину, будут удержаны; что он возобновит военные действия, если ему не предоставят одну из следующих сатисфакций: либо незамедлительную выдачу залива Каттаро, либо присылку австрийской военной силы для его захвата у русских совместно с французами. Вторая возможность устраивала его ничуть не менее первой, ибо означала ссору Австрии с Россией.

Когда эти декларации, сделанные категорическим тоном, обыкновенным для Наполеона, дошли до Вены, то вызвали в ней настоящее потрясение. Австрийский кабинет не имел никакого отношения к предательству подчиненного агента. Тот действовал без приказа, рассчитывая угодить правительству вероломством по отношению к французам. Из Вены тотчас написали в Санкт-Петербург, чтобы сообщить императору Александру о новых опасностях, которым подверглась Австрия, и объявить, что, ни за что не желая вновь увидеть французов в Вене, она скорее согласится с мучительной необходимостью атаковать русских в фортах Каттаро.

Адмирал Сенявин, завладевший заливом Каттаро, действовал без приказа, как и сдавший его маркиз Гизильери. Александр был раздосадован тем, в какое положение поставили его союзника императора Франца и его самого; встревожен началом переговоров Англии с Наполеоном; не доверял союзникам и был склонен последовать общему примеру и сблизиться с Францией. Вследствие чего он ухватился за инцидент с Каттаро, чтобы приступить к мирным переговорам. При нем находился Убри, бывший секретарь русской миссии в Париже, руководивший ею к удовлетворению обоих правительств и к тому же хорошо знавший Францию. Ему и поручили отправиться в Вену и оттуда запросить паспорта в Париж. Явным предлогом была забота о русских пленных, но реальная миссия состояла в переговорах о заливе Каттаро при включении его в общее урегулирование всех вопросов, разделявших обе империи. Убри приказывалось как можно дольше оттянуть возвращение залива Каттаро, отдать его тем не менее, если не будет иных средств помешать возобновлению военных действий против Австрии, но главным образом похлопотать о восстановлении почетного мира между Россией и Францией. Перед отъездом Убри имел беседу с императором Александром, и ему стало ясно, что государь склоняется к миру гораздо более, нежели русское министерство, положение которого, впрочем, был шатким: ему явно грозила отставка.

Итак, посол отбыл, склонившись к тому, к чему склонялся его государь. Он вез с собой двойные полномочия, ограниченные и полные, объемлющие все вопросы, какие только можно было решить. Он имел приказ договориться с английским переговорщиком относительно условий мира, но не требуя коллективных переговоров, что решало фактические затруднения, возникшие между Францией и Англией.

Убри прибыл в Вену и своим присутствием вернул покой императору Францу, которому крайне не хотелось ни вновь увидеть у себя французов, ни сражаться с русскими. Убри успокоил его, показав свои полномочия, и предложил запросить для него паспорта через графа Разумовского, дабы как можно скорее прибыть в Париж.