История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Потребность знать правду заставила его написать несколько писем адмиралу Декре, чтобы узнать его личное мнение о вероятном решении Вильнева. Тот, опасаясь слишком рассердить императора и в то же время совестясь его обманывать, давал ему всякий раз противоположный ответ, говоря то да, то нет, разделяя тревогу своего повелителя, но видимым образом склоняясь к мнению, что Вильнев идет в Кадис. В глубине души он в этом почти не сомневался. И тогда Наполеон, дабы не оказаться застигнутым врасплох, начал колебаться меж двумя планами и провел несколько дней в невыносимом для его характера двойственном положении, готовый одновременно и пересечь море, и броситься на континент, и предпринять высадку в Англию, и решиться на военный поход против Австрии. То была особенная черта его характера: тотчас овладевать собой, как только нужно действовать, внезапно отходить от вспышек, в которых ему угодно было освобождать на миг душу, словно для того, чтобы более владеть ею в минуту, когда это будет необходимо.

После множества сомнений в течение всего 23 августа он отдал распоряжения, необходимые для обоих планов. «Я принял решение, – написал он Талейрану. – 14 августа мой флот пропал из виду с высот мыса Ортегаль. Если он придет в Ла-Манш, будет еще не поздно, я погружусь и произведу высадку; я разрублю узел всех коалиций в Лондоне. Если, напротив, у моих адмиралов недостанет характера или умения маневрировать, я удалю лагеря с океанского берега, вступлю с двумястами тысячами человек в Германию и не остановлюсь, пока не доберусь до Вены

, не отниму у Австрии Венецию и всё, что у нее еще осталось в Италии, и не выгоню Бурбонов из Неаполя. Я не дам соединиться австрийцам с русскими, я разгромлю их прежде их соединения. Водворив мир на континенте, я вернусь к Океану и буду снова трудиться ради мира на морях».

Затем, с той глубокой и несравненной опытностью, какую он приобрел, и с беспримерным умением различать, какие меры являются более, а какие менее срочными, он отдал первые приказания касательно континентальной войны, еще ни в чем не мешающие его морской экспедиции. Он начал с Неаполя и Ганновера, двух наиболее удаленных от него пунктов. К дивизии, которая формировалась в Пескаре под командованием генерала Ренье, он предписал добавить несколько полков легкой кавалерии и несколько батарей конной артиллерии, дабы сформировать мобильные колонны в этой стране партизанской войны. Генералу Сен-Сиру он передал приказ при первом же признаке враждебности подтянуть дивизию Ренье к себе, присоединить ее к корпусу, который он приведет из Таранто и атаковать Неаполь с двадцатью тысячами человек, дабы не допустить высадки в Италии русских с Корфу и англичан с Мальты.

Затем он велел принцу Евгению, который, хоть и был вице-королем Италии, находился под военной опекой маршала Журдана, немедленно объединить французские войска, рассеянные от Генуи до Болоньи и Вероны, передвинуть их на Эч, закупить артиллерийских лошадей по всей Италии и тотчас заложить сто артиллерийских орудий. Поскольку французские войска были сформированы в дивизии и готовы к войне, эти распоряжения были легко и быстро исполнимы. Наполеон также приказал прислать рекрутов из призывных пунктов и готовить всюду сухие пайки, чтобы наполнить ими гарнизоны Италии. Поскольку Алессандрия была еще не достроена, он повелел организовать склады для Пьемонта в цитадели Турина.

Подобные же распоряжения он отдал относительно Германии. В тот же день, 23-го числа, он отправил курьера к Бернадотту, сменившему генерала Мортье на должности командующего в Ганновере. Он предписывал ему, под покровом величайшей секретности и не подавая никаких внешних признаков нового приказа, собрать в Геттингене, то есть на границе владений курфюрста, наибольшую часть армейского корпуса; начать со стягивания в этот пункт артиллерии и тяжелых грузов; исполнять все движения таким образом, чтобы их не могли ясно распознать раньше чем через десять-пятнадцать дней;

чтобы продлить сомнения, показаться лично в противоположном пункте; и наконец, дожидаться последнего приказа к выдвижению. Наполеон не сомневался, что договорится с Пруссией о Ганновере, и думал передвинуть армейский корпус, который выводил из Ганновера, в Баварию, пройдя, не спросив разрешения, через мелкие государства Центральной Германии.