История Наташи

Цок, цок, цок — перебирает копытами лошадка. Бом-м, Бом-м — это колокола на башне аркады отбивают время, Дилинь, дилинь — звенят колокольчики у дверей храмов. А вот зябкий ветерок принёс запах свежего хлеба — пекари давно на работе. Сейчас и моя кофейня распахнула двери, и на улицу вырвался аромат свежесваренного кофе и ещё горячей сдобы, что приготовили для ранних пташек. Я ехала по городу, спрятав руки в муфточку и утопив подбородок в пушистой оторочке капюшона, улыбаясь тому, что мне уже хорошо знакомы и эти запахи, и эти звуки, и я уже не чувствую себя такой чужой этому миру, что хоть волком вой.

Я никогда не бывала в пригороде, где находится академия магии, поэтому с большим интересом рассматривала всё на своём пути: и подъездную аллею, окаймлённую рядами высоченных могучих деревьев, сравнимых разве что с земными старыми платанами, и зевающего привратника, неторопливо распахивающего мощные кованые ворота, замыкающие толстую стену, вокруг нескольких больших зданий замкового типа, и крепкого стражника, вышедшего ко мне навстречу.

Мэтр Фарн как-то рассказывал мне, что это место, называемое Кэсби, когда-то принадлежало некоему древнему роду, потомки которого, что-то отчебучили против короны. В результате, их имущество отошло в пользу казны. Ну и чтоб добру не простаивать, по высочайшему повелению, в этом комплексе разместили академию. А построен он был в те незапамятные времена, когда на месте столицы было лишь небольшое поселение. Предполагаю, что Кэсби существовал ещё во времена местной феодальной раздробленности, когда и государств то не было. Так что это весьма заслуженное строение.

Стражник сказал, что сопроводит меня в приёмную ректора, предупредив, что тот ещё не прибыл, но его секретарь уже на месте. Тогда я попросила — пойти к приёмной не торопясь, чтобы по дороге можно было посмотреть хоть что-нибудь. Он понимающе кивнул, и мы не спеша пошли по вытертой брусчатке, полагаю, что к главному зданию. Оно было самым высоким (примерно с четырёхэтажный дом) и таким готическим, что ли. Ну, по крайней мере, впечатление создавалось именно такое от всех этих башенок, узких стрельчатых окон, флюгера на коньке крыши, тёмных и грубых камней кладки. Однако готика закончилась, как только мы вошли. Внутри нас встретил довольно большой, светлый, округлый холл, со сводчатым потолком. По его периметру висели доски объявлений, совершенно земного вида. Под ними, на потёртом мраморном полу стояли мраморные же скамьи, по виду которых было понятно, что они пережили не одну сотню поколений студентов. На второй этаж вела просторная, тоже мраморная лестница, а на площадке, где она разделялась на две поменьше, под высокими узкими окнами, я усмотрела широкие деревянные подоконники, с выцарапанными на них душераздирающими надписями: о преподах, экзаменах и тщете жизни. Всё это было таким родным, что я чуть не прослезилась — миры могут быть любыми, но студенты везде одинаковы. На втором этаже мы свернули направо — это явно было ректорское крыло. Тут всё было со словом "очень": очень чинно, очень чисто и очень тихо. Натёртые воском высокие двери кабинетов и доски пола, сияли строгим светом, серо-коричневая ковровая дорожка под ногами, глушила шаги, а со стен на нас сурово взирали портреты мужчин, на шеях которых, на мощной цепи, висел один и тот же знак в виде неровной семилучевой звезды. Заметив, что я их рассматриваю мой сопровождающий важно сказал: "Это все ректоры академии". Хотя я уже догадалась об этом, так как последним в этом ряду висел портрет гера Эриса Лагэна. Надо сказать, что на портрете милейший ректор был изображён с тем же суровым выражением лица, что и остальные, и я, хохотнув про себя, подумала, что видимо, хмурая физиономия автоматом прилагается к ректорскому знаку.

Заведя меня в приёмную, стражник удалился, а я осталась с секретарём, который вежливо предложил мне присесть и зарылся в кучу бумаг, из которой он по порядку брал листы, быстро пробегал глазами и раскладывал в разные стопки. Вид этого, усталого уже с утра, человека, необыкновенно умилил меня, опять напомнив таких же людей на Земле, занимающихся такой же работой.

Ректор появился буквально через несколько минут. Увидев меня он улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках. "Хорошо, что ты пришла сейчас, Таша, — сказал он, — у меня как раз есть немного времени". Не заходя в свой кабинет, он скинул плащ на ближайший стул, взял у секретаря небольшой, сложно выпиленный ключ, и жестом поманил меня за собой.