История одиночества

Ходокам с хорошими манерами было важно личное усилие, но не до степени физического истощения. Все больше путешественников из среднего класса гордились расстоянием, которое они могли преодолеть за день без видимых усилий. Для выпускников старинных английских учебных заведений это было ритуальной победой – пройти пятьдесят пять миль от Карфакса до Лондона или пятьдесят одну милю от Кингс-Парейда до столицы. Согласно Тревельяну, «всякий честолюбивый кембриджец или оксфордец должен дойти до Мраморной арки со скоростью, которая сделает честь колледжу, откуда он начнет на рассвете»[211]. «И есть еще более трудное испытание, – писал он, – если человек может пройти восемьдесят миль от оксфордской Девы Марии до кембриджской Девы Марии за двадцать четыре часа, он займет место рядом с Боуэном и еще очень немногими»

[212]. Широко известно восхваление Лесли Стивеном двух форм крайнего напряжения, выраженного в пешем походе из Кембриджа в Лондон, занявшем двенадцать часов и имевшем целью ужин в Альпийском клубе[213]

. Этот труд был превознесением волевого физического усилия над скоростью и комфортом. Между Оксфордом, Кембриджем и Лондоном регулярно курсировали дилижансы, осуществлялось и железнодорожное сообщение[214], однако передвижение этими способами предполагало подчинение социально-организационной дисциплине транспортных систем и навязанное общество других путешественников. «Освободившись от всех хлопот, связанных с железнодорожным расписанием и излишними механизмами, – писал Стивен о ходьбе вообще, – ты доверяешься своим ногам, останавливаешься, когда захочешь, отклоняешься в любом направлении, которое пришлось тебе по душе, и заглядываешь в причудливое разнообразие человеческой жизни во всякой гостинице, где остаешься на ночь»

[215].

Способность любителей пеших походов отправиться в путь в одиночку усиливало издательское дело. Справочники и карты начали появляться еще в 1770-х годах, а к концу следующего столетия они уже комплексно обслуживали одиноких путешественников. У. Г. Хадсон в 1909 году так описывал эти изменения:

Путеводителей так много, что кажется, будто у нас их больше, чем в любой другой стране, а то и во всей Вселенной. В каждом графстве есть своя небольшая библиотечка: путеводители по городам, церквям, аббатствам, замкам, рекам, горам и, наконец, по графству в целом. Они доступны по разным ценам и в разных форматах. Если какой-то человек позволяет себе роскошь – обзаводится новым, самым актуальным путеводителем по какому-то месту и избавляется от старой книжки (что случается нечасто), то ее тут же возьмут себе более бедные, чтобы бережно хранить ее или передавать друг другу[216].

Литература позволяла не зависеть от советов и помощи местных селян. Путешественники все больше уединялись не друг от друга, а от общин, через которые проходили. Серия путеводителей «Проселочные прогулки», начатая в 1892 году Уокером Майлзом, снабдила читателей расписаниями поездов, картами и детальными описаниями заданного маршрута. Цель состояла в том, чтобы дополнить приключение безопасностью: «Многих, должно быть, посещала мысль, что день, а может и неделя или даже не одна, проведенные среди этих высоких холмов и простирающейся вдали восхитительной сельской местности, были бы много приятнее, если бы только знать, в каком направлении двигаться и на какие достопримечательности обратить внимание»[217]. Ничто не оставлялось на волю случая или на усмотрение первого встречного; вот, например, как начиналось описание одного четырнадцатимильного маршрута: «Выйдя с железнодорожной станции в Льюисе, поверните направо и проследуйте вверх до Хай-стрит. Достигнув последней, поверните направо и, миновав дорогу, поворачивающую влево, следуйте вниз по Скул-хилл…»[218]